Отправлено 25 октября 2018 - 19:58
«Милой мой сын Серёжа, будь здоров и будь на тебе Божья милость и мое родительское благословение. Милой Серёжа, такое несчастие нас посетило, что даже не знаем мы теперь, как идет время. Дорогая моя супруга, а ваша нежная мать нас оставила. Несчастье так меня убило, что едва теперь ноги таскаю. Болезнь ее я давно знал, но молчал. Мне бродовской (фельдшер?) сказывал – она страдала в груди раком, ее еще поддерживало несколько лекарство. В 2 часа 45 минут утра с 14 на 15 февраля кончила жизнь. А в четверг, т.е. 14 числа, ее заметил, что она хуже обыкновенного и предложил ей приобщиться Святых тайн. Она мне сказала: «Полно, батюшко, да мне получше есть». А потом согласилась. После причастия слало лучше. До вечера сидела с нами, то покачает Машу или приляжет, словом сказать, заметной опасности не предвиделось. Стали ужинать, отужинали в 8 часов. Она пошла наверх, и я пошёл за ней. Пришед, зажёг я ланпу. Она села на диван и сказала: «Ровно 20 вёрст отошла, задохлась». А сама умыльнулась, а потом говорит мне: «Поди, друг мой, сходи за Лизой. Мне что-то не охота спать, хоть посидим». Я сходил, Лиза пришла и села напротив ее. У нее немного пухли ноги, я стал тереть ноги оподельдоком. Она говорит: «У меня теперь лучше стали ноги, как стали тереть оподельдоком». Потом, посидев часа 2, сказала Лизе: «Ступай вниз, ложитесь спать». Лиза ушла. Она стала молиться Богу. Помолясь, скинула сарафан, легла на кровать. А я лег на диван. Это было часу 11-м. Только часов около трех мне что-то не спалось. Она говорит мне: «Друг мой, встань да поправь лампадку у креста. Что-то плохо горит». Я подлил масла и поправил светильну, подошёл к ней и сел на край кровати. Она поглядела на меня и говорит: «Мне очень тебя жаль». И закрыла глаза. И вдруг у неё в горле что-то всхрапнуло раза два очень тихо. Я и думал, что это так, как обыкновенно у ней похрипливало в горле. Но гляжу с четверть минуты на неё, но уже хрипление не повторяется, я нагнулся к губам, её дыхание прекратилось, посмотрел пульс - не бьётся. Виски и грудь тоже вижу, что никакого признаку к жизни нет. Не могу я встать с кровати. Хочу говорить - не говорится. Хочется плакать - нет слёз. Что-то душило у меня в горле. Не знаю, сколько просидел время. Встал, сошёл вниз, разбудил семейство и сказал, что мамаша жизнь кончила. Тогда-то и опомнился, и потекли у меня слёзы ручьём. И все плакали неутешно. Нет уж, не стало для меня милой дорогой и бесценной супруги, а для вас горячо любящей, нежной и доброй матери. Сошлись все родные и знакомые, обредили и одели тело и положили на стол в зале. Лежало тело трои сутки, т.е. до воскресения. Похоронили рядом с моими папашей и мамашей. Молись, милой Серёжа, за упокой души своей бесценной добрейшей и дорогой матери. Да, Серёжа, я благодарю Всевышнего Бога за то, что дорогая моя спутница при моих глазах жизнь кончила, так тихо скончалась, что даже не поморщилась. Всели, Господи, в горние селения свое душу её.
Остаюсь любящий тебя в глубокой горести и слезах отец твой Петр Куроедов. Домашние кланяются - Саша, Леша, Лиза, Аннушка и Маша. Василий был в тот день, когда приобщалась, был и на похоронах. Живёт он у Богомоловых (?) на квартире (?). Вот, милой мой Серёжа, моя участь теперь очень незавидная, Самая критическая (неразбор.) плохо семейство большое, работников почти один. Не знаю, что и делать. Да сверх того и сам-от бьюсь здоровьем. Ноги сильно ломит. По получении сего письма немедленно уведоми нас. 1880 года 22 февраля. Иван Михайлыч Зимин помер».
1
2 семья Куроедовых.jpg 130,31К
5 Количество загрузок:
