Газета "Угличанин"
№15 за 1906 год
"31 октября в 9 час. вечера в
дер. Топорине Ильинской волости произошел пожар. Загорелась снаружи двора крестьянина
Гавр. Александр. Грязкова1 сложенная за двором солома. Пожар был замечен и принятыми мерами остановлен: обгорели только стены двора. Дознанием выяснено, что пожар произошел от поджога, сделанного матерью потерпевшего,
Прасковьей Грязковой2. Дознание передано судебному следователю.
В той же деревне 2 ноября в 9 ч. вечера начался-было опять пожар, на этот раз у крестьянина
Ив. С. Власова (он же Грязков): загорелась солома, наложенная под пучки сучьев. Этот пожар тоже был вовремя усмотрен и прекращен. Причина пожара - опять поджог, в котором подозревается та же
Прасковья Грязкова."
Газета "Угличанин"
№41 от 30 мая 1907 года
Поджог в дер. Топорино
На скамье подсудимых - 60-ти летняя старушка
Парасковья Грязкова, крестьянка названной деревни, обвиняемая в поджоге своего дома 31 октября прошлого года и в поджоге 2-го ноября того же года сарая для дров, так называемого котуга своей соседки
Власовой. Дело возникло на почве семейной неурядицы и деревенских соседских дрязг.
Из обвинительного акта по этому делу видно следующее: за неделю до поджогов к подсудимой приехала нелюбимая ею сноха, которая года 1,5 тому назад вынуждена была, вследствие грубого обращения своего мужа, т.е. сына П. Грязковой, покинуть дом, оставить на попечение своей свекрови двух малолетних детей и отправиться в услужение в Петербург; внезапный приезд снохи не понравился Грязковой и она во что бы то ни стало, по словам свидетелей, хотела "выкурить из дому свою сноху". 31-го октября подсудимая приказала своей снохе привести к двору соломы, часть которой велела положить под самым углом двора; положенная под углом солома вечером и загорелась; соседка Власова заявила, что минуты за три перед тем, как загореться соломе, она видела идущую к углу женщину, в которой по фигуре и походке признала обвиняемую Грязкову. Огонь был замечен соседкой Власовой и своевременно, с участием других соседей, был погашен, после чего Власова упрекала подсудимую, что это дело ее рук, на что она ответила: "кто мой дом поджег, у того и на твой осталось спичек".
О случившемся поджоге узнал полицейский урядник и вечером 2-го ноября приехал произвести дознание; по указанию десятского (на этот раз обязанности десятского в деревне исполняла женщина), что о поджигателе знает Власова, урядник послал за Власовой, но в это время с улицы раздался крик "горим". Оказалось, что горит солома в котуге Власовой, специально принесенная сюда. В этом поджоге также заподозре и Грязкову, которая во время крика "горим" вышла из калитки своего дома и обращаясь к крестьянину
Глебову, приехавшему вместе с полицейским урядником, сказала: "вот меня подозревали в поджоге своего дома, теперь пусть подозревают и в этом поджоге." Все эти обстоятельства, а также то, что следы от котуга Власовой к сараю, где хранилась солома, и обратно к котугу как раз подходили к сапогам Грязковой, дали основание возбудить против Грязковой обвинение в поджоге.
На основании этих данных г. товарищ прокурора поддерживал обвинение.
Защитник подсудимой, частный поверенный
г. Протопопов, в своей речи доказывал неубедительность обвинительных доводов, приводя, что фактически не было доказано, чтобы кто-либо видел подсудимую лично около места поджогов или даже проходившею мимо этих мест, а лишь видели только тень женщины, по фигуре похожую Грязкову; что сходство следов к сапогам подсудимой ничего не доказывает, так как след валеного женского сапога может быть сходственный со многими сапогами, т.к. валеная обувь изготовляется не по марке, а несколькими десятками пар по одной и той же колодке; что свидетелями по этому делу являются лишь только женщины и подростки девочки, показаниям которых доверяться очень трудно, тем более что, как выяснилось на суде, подсудимая, среди своих соседок, пользовалась какой-то общей ненавистью, которая, по мнению защитника, и послужила поводом возложить на подсудимую подозрение в поджоге. Приведя еще несколько других доводов к оправданию своей доверительницы, защитник закончил словами: "подсудимая ради одной лишь только ненависти уже отбыла 6-месячное предварительное заключение, и тяжкий бы грех пал на совесть присяжных заседателей, если бы они вынесли ей обвинительный вердикт".
После довольно продолжительного совещания судом присяжных был вынесен вердикт: "нет, не виновна".
-----------------------------
1Грязков Гавриил Александрович (1876-14.01.1911) - поручитель на свадьбе моего прапрадеда
Грезкова Николая Ивановича; на 1897 год служил в мелочной лавке в СПб. Его сын
Александр (13.02.1899-23.01.1945) получил 5-классное образование, работал в г. Ленинград на мясокомбинате. В 1922 года женился на Евдокии Андреевне Шипиловой. Призван Фрунзенским РВК Ленинграда 31 июля 1941 года, трижды был ранен, на 1945 год воевал в составе 80 стрелковой дивизии. Погиб 23 января 1945 года в Польше (Лодзинское воеводство, посёлок Творзень). Внук Гавриила (сын Александра)
Владимир (1923-22.08.1944) получил 8-классное образование, проживал в д. Теренькино. Призван в 1944 году, воевал в составе 7 гв. с.д. 20 азсп. Погиб 22 августа 1944 года в Латвии от сквозного осколочного проникающего ранения в живот. Похоронен в братской могиле в Мадонском уезде Латвии. Другой сын Гавриила -
Константин (р. 15.01.1901), по всей видимости фигурирует в деле ЦГАЛС СПб (ф. Р-2476 оп 3 д. 138) - под фамилией
Грецков.
2Грязкова Прасковья Мелентьевна (1849-после 1917) - по с/х переписи 1917 года имела 2 усадебных надела и 2 полевых надела
2
Тем более что в "Мемориале" есть подходящий кандидат на роль второго сына:
Ну как? Вот Вам и крестьяне Угличского уезда. 
