ЯЕВ № 13 от 26 марта 1883 г. Ч. офиц.
С. 102
Памяти Высокопреосвященнейшего Филарета, бывшего архиепископа Ярославского и Ростовского. (с 26 сентября 1820 г. по 3 июля 1821 г.).
По поводу предпочтения саном протоиерея. Награждение священника протоиерейским саном в то время предоставлено было Преосвященным Епархиальным Архиереям. В селе Великом, Ярославского уезда, один из трех священников
Вениамин Богословский за немаловременную учительскую и иерейскую службу в 1818 г. архиепископом Антонием удостоен был протоиерейства, и по возведении в сей сан в благочиннической от него зависимости указано быть всему Великосельскому причту. Другой священник того же причта
Алексей Фарфоровский, не менее того заслуженный, бывший и остававшийся благочинным окрестных церквей и причтов, вошел к Преосвященному Филарету с пространным и хитросплетенным докладом, в коем выразил, что при всяких подчиненных отношениях к протоиерею Вениамину и во время соборных священнослужений он «внутренно ощущает оскорбительную трогательность и в переношении зависимого положения ослабевает». Посему просил Архипастыря «саном и в священнослужениях предстоянием с тем протоиереем его уравнять и от зависимости уволить». На сем обширном докладе Владыка 12 января положил не менее обширную резолюциею следующего содержания: «Уважаем службу, жалеем о приключениях священника, но удовлетворить в сей просьбе в настоящих обстоятельствах не находим возможным, во первых потому, что при сельской церкви быть двум протоиереям излишне, противно самому имени протоиерея, а потому не почитаем себя властными сие сделать; во вторых потому, что в первостоянии двоих уравнить вовсе не возможно, ибо кому-нибудь надобно быть первым одному; в третьих потому, что сделать при одной церкви двух священнослужителей ни мало друг от друга независимых, значило бы порядок в церкви подвергнуть неизбежным замешательствам; в четвертых потому, что нельзя просителю дать при сей церкви ни какого преимущества не уменьшив преимущества нового протоиерея, а уменьшить преимущества, которые протоиерей получил (по каким причинам, сие ведать должен был прежний начальник, а теперь вновь сие исследывать не время), не можно, когда нет с его стороны ни какой вины; в пятых потому, что главным побуждением сей просьбы поставлена какая-то оскорбительная трогательность, которая едва ли может быть изъяснена так, чтобы не полагать в ней страсти честолюбия или зависти, а таковым страстям не угождать, но при помощи Божией побеждать их должно. Советуем искушаемому размыслить прилежно, не для того ли промысл Божий и попустил на него сие искушение, что сим образом нужно было испытать его терпение и усовершить смирение. Пусть подвизается о сих качествах; тогда невидимый Утешитель успокоит его внутренно и тот же промысл, который чрез начальство попустил на него искушение, откроет начальству путь к устроению паки и внешнего его спокойствия».
Такою резолюциею священник
Алексей Фарфоровский, конечно, должен был удовлетвориться; но с сим делом имеет связь другое: Протоиерей
Вениамин Богословский от 10 января 1821 г. репортовал Его Высокопреосвященству, что из Великосельского клира никто с худой стороны замечен не был, почему журнальная тетрадь (клировая ведомость) за 1820 г. не представляется. На сем репорте Владыка 17 января написал: «хотя протоиерей ни о ком замечания не сделал: но сам о себе сделал замечание священник
Алексей, который в ведомости (по своему благочинию) без разрешения начальства объявил себя не только ныне, но и впредь не могущим подлежать рекомендациям протоиерея». В объяснении сего поступка священник
Фарфоровский выразил, что по скорости и во многой по настоящим обстоятельствам скорби и смятении не мог обдумать, почему просил милостивого прощения. На сем объяснении Владыка 17 марта написал: «Бог простит».
3
