"В XVIII и особенно XIX веках в России родовые прозвания стали носить название фамилий. Первоначально фамилии распространялись, в основном, в среде нового дворянства, количественно растущего из числа государственных чиновников.
Слово «фамилия» было образовано от латинского слова «fama», которое можно перевести на русский язык как «известность», «знатность», «слава». Среди многочисленных и разнообразных русских фамилий с давних пор выделялись как наиболее "аристократические" фамилии с суффиксом -ский и -цкий. В связи с тем, что духовенство в России считалось вторым по значимости званием после дворян, в первой половине XIX века много фамилий появилось и в среде русского духовенства за счет роста количества учеников духовных училищ. В одних случаях основы естественно сложившихся прозваний просто переводились на латинский или греческий языки, а затем к ним прибавлялся русский фамильный суффикс -ов, -цкий или -ский. Так, в результате перевода ни латинский язык из Надеждина получался Сперанский, из Боброва – Касторский. Фамилия Агриколянский – из латинского «землепашец», Беневоленский – от латинских «хорошо» и «желающий». Перевод на греческий язык превращал Хлебникова в Артоболевского.
Фамилию Беневоленский имел священник Галичского Преображенского собора Мартин Ефимов, 1806 г.р., сын дьячка села Колычева Меленковского уезда Владимирской губернии Ефима Иванова. В городе Галиче фамилию Касторские носили Лавр и Николай - сыновья священника Вознесенской церкви Александра Кодратова Касторского, 1797 г.р., рожденного в семье диакона Богоявленской церкви села Ременья Солигаличского духовного правления Кодрата Зотикова. Следовательно, эта фамилия была присвоена ученику Солигаличского духовного училища. Фамилию Сперанский получил Александр, 1812 г.р., сын священника Васильевской церкви, что в Рыбной слободе города Галича Федора Иоаннова Пенского. Он в 1834 году также служил священником в городе Галиче, в Преображенском соборе.
Такой обычай присваивать и переменять детям фамилии никогда не был официально узаконен и в некоторых Российских епархиях не практиковался.
С XX века стало считаться, что фамилии ученикам придумывал и записывал ректор семинарии.
«После приемных экзаменов новичков выстраивали в актовом зале, и ректор проходил вдоль строя будущих бурсаков, знакомясь с ними. Если в ряду новеньких оказывался юноша без фамилии, ректор придумывал ее тут же на ходу о объявлял семинаристу». (А. Угрюмов, «Русские имена», Вологда, 1962 г.)
В действительности, всем 6-7-летним мальчикам, поступившим в приходские духовные училища, присваивали фамилии по согласованию с их родителями.
В Костромской епархии в начале XIX века ощущался недостаток в образованных священно-церковнослужителях. К середине века за счет интенсивного обучения детей Костромского духовенства в духовных приходских и уездных училищах (Костромском, Галичском, Макарьевском, Солигаличском, Луховском – позднее Кинешемском, Нерехтском) и в Костромской духовной семинарии этот недостаток был устранен. За счет этого к середине XIX века в Костромской губернии значительно выросло число лиц духовного звания, имеющих фамилии.
В 1846 году практика присвоения новых фамилий детям в духовных училищах Костромской епархии была отменена. Семинарское Правление 7 февраля 1846 г. писало смотрителям училищ: "Так как разные фамилии братьев противны единству происхождения их и затрудняют при составлении справок об их роде, то поставить в непременное правило при приеме в училище детей духовного звания давать им фамилии отцов их".
Вскоре последовал и циркулярный указ Священного Синода от 18 ноября 1846 г. о том же. (Костромские Епархиальные Ведомости за 1891 г., стр. 274-276; ГАКО, фонд Ф-432, опись № 1, дело № 1743).
Действительно, к тому времени сложилась ситуация, которая до сих пор мешает исследователям составлять полные поколенные росписи родов лиц духовного звания. Так, в городе Галиче в семье пономаря Богоотцовской, что в Рыбной слободе, церкви Василия Семенова один сын носил фамилию Косаткин, а другой – Слободский. У пономаря Цареконстантиновской церкви Ивана Троицкого один сын – Александр Невский, а другой, обучающийся уже в 1850-е годы, – Троицкий.
В Галичском уезде в семье пономаря Архангельской церкви погоста Углец Петра Терентьева два сына имели разные фамилии: Лебедев и Соловьев. У диакона Афанасие-Кирилловской церкви погоста Замошье Иосифа Козырева два сына были с фамилией Вишневские и один Козырев. У дьячка Богоявленской церкви, что на реке Мере, Василия Флорова из четырех сыновей один был безфамильный, один – Острогский и двое – Велецианские. У пономаря Николаевской церкви села Нового в Телякове Филиппа Тимофеева один сын носил фамилию Соколов, а другой – Александр Невский. Примечательно, что многих Александров из духовного звания во все времена записывали по фамилии Невский!
После 1846 г. в России было возбуждено множество ходатайств о перемене данных раньше фамилий. В большей части, фамилии меняли лица, получившие образование в Епархиальных учебных заведениях, перешедших позднее на государственную службу, где разность фамилий сына и отца мешала карьерному росту. Из одного документа, рассматриваемого Консисторией о причине разности фамилий отца и сына, раскрывается порядок присвоения фамилий детям священнослужителей:
«В Правление Костромской семинарии
Костромских Духовных Училищ
Ректора протоиерея Василия Горского
Рапорт (№ 46 от 18 марта 1849г.)
На предписание Правления семинарии от 15 марта № 260, коим препровождая ко мне подлинное прошение писца 2-го разряда Костромской Казенной Палаты Александра Знаменского, требует представить мнение о причине разностей фамилии его Знаменского с фамилией отца его Метелкина, честь имею донести.
По справке с училищными документами видно: Отец Знаменского священник Лаврентий Метелкин просил письменно в сентябре месяце 1834г. училищное начальство о записании сына своего в приходское училище, не изъясняя в прошении своем, какую дать ему фамилию. Между тем поставил на вид, что Метелкин состоит священником Кинешемского уезда села Каргачева при церкви Знаменской. Рукою предместника моего ректора протоиерея Иоанна Красовского по пометке на прошении священника Метелкина 3-го сентября 1834г. прибавлено: «Знаменский». Эта же фамилия Знаменский значится и в училищном журнале против прошения Метелкина. Обстоятельства сии, взятые на рассмотрение, ведут к мнению, что разность фамилий Александра Знаменского с фамилией его отца произошла от места служения священника Метелкина при церкви Знаменской, и, вероятно, не без согласия на то отцовского. О чем данное Правлению семинарии подлинное прошение Знаменского возвращаю».
(ГАКО, Фонд 432, опись № 1, дело № 1373)".
От себя добавлю, что в моей родословной такая "чехарда" с фамилиями - обычный случай.
, Михаил Макаров (уже как фамилия). Дальше у Ивана
.
.