Исторический очерк Села Троицкаго-Закулжья и его прихода
Любимского района Ярославской области.
Записал по преданиям протоиерей Адриан Николаевич Милков
с. Неверовское, 1963-1964 г.
Любезное приношение
Дорогому брату Павлу Николаевичу Милкову
Село Троицкое в Закулжьи находится на северной оконечности Любимского района в 18 километрах от города Любима. Территория прихода примыкает к соседней Вологодской области и граничит с селениями ее через так называемый большой лес, который в былые времена считался непроходимым.
3.jpg 67,27К
45 Количество загрузок:
История этого села берет свое начало в дали веков, в седые времена нашего Отечества и связано не столько с историей Любимского края, сколько с расселением восточных славян по русской равнине.
Исстари веков окрестности села Троица-Закулжье были покрыты дремучими лесами, которые в большинстве своем на большие пространства пересекались болотами с их приземистою растительностью, с веками отмиравшею и образующею таким богатые залежи торфа. В лесах водились пушные звери, болота богаты были пернатым царством, а реки, которые прорезали эти леса, славились обилием рыбы, почему в эти леса и привлекало внимание многих охотников.
Как приходило заселение этого края, и в какие времена было положено начало ему, обратился к истории. История говорит, что переселенческие потоки народов шли с юго-запада России на север. Здесь, среди лесов севера, люди искали себе безопасных мест от невзгод юго-запада. Колонизация эта началась еще в домонгольские времена.
С XII-го века, когда татарская орда начала производить опустошительные набеги на Русскую землю, то в силу необходимости, некоторые из далеких предков наших, из Ростовско-Суздальской земли, где они вначале укрепились, стали передвигаться глубже, к северу, в свои новые земли.
1.jpg 108,31К
20 Количество загрузок:
1. Троица в Закулжье до революционные годы.
Некоторые названия деревень и мест этого прихода связаны с нашествием татаро-монгол и периодом царствования Ивана Грозного, о чем и существуют многие народные предания.
Искателям древностей и любителям истории нашего края нелишне будет познакомиться с такими преданиями.
Почему называется Троица Закулжье? Недалеко от прихода протекает река Куза, но почему не Закузье, а Закулжье? Об этом существует предание со времен XIII века, со времен татаро-монгольского нашествия. Предки нашего края много терпели мук и страданий от лютых завоевателей. Очевидно, в селе Кинтоново находился татаро-монгольский стан. От татарского «КИН» — собака и древне-славянского «ТОН»-голос (собачий голос, собачий лай), так стали называть наши предки то страшное место «Кинтоново». Спасаясь от лютых врагов, из окрестных селений, расположенных по берегам реки, которую стали называть «Руша» (нарушить), жители целой ватагой, выражаясь на древне-славянском языке — «Кулыгой» (глыбой) (в последствии выговор этого слова стал звучать смягчённо-«Кулигой) двинулись еще дальше к северу, где в бассейне лесных речек Шарны и Сивозы раскинули свои новые шатры. Но не все нашли приют на новых стоянках, многие ушли еще дальше в глушь, за пределы Кулиги и здесь по берегам лесных ручейков и речек или на лесных полянках организовали свои селения, которые стали называться «Закулжье» (от слова за Кулигой). Первый стан наших предков был раскинут на гористом лесном ручейке, где теперь стоит деревня Починок (от слова Починать). В верховьях реки Сизовы создали пять небольших деревень — Мелентьево, Лыково, Шадрино, Семушино, Косиково – именуемых Малой Кулыгой. Такое название укрепилось за ними до настоящего времени.
Здесь, в непроходимых местах, жители чувствовали себя в большей безопасности, но, если к ним и проникали непрошенные гости, то они уже давали им отпор, о чем и говорят некоторые названия основанных здесь деревень: Лиховидово, Тютюково. Предки деревни Тютюково для того, что бы быть незамеченными врагом и в тоже время его высматривая со всех сторон, вполне оправдали название своей деревни: от древне-славянского слова «Тю-тю» -значит выглядывать и «Ков»-мятеж, заговор (выглядывать с целью нападения).
Лиховидово служила тютюковцам как бы прикрытием, из которого хорошо выслеживала приближающегося противника. От сюда – «Лихо», т.е. – хорошо, «Видово»-смотреть, выслеживать- «Лиховидово». Лиховидовцы сообщали тютюковцам об опасности и сообща, невзначай, нападали на врага и творили над ним справедливую месть.
Эта воинственность предков тютюкавцев передавалась из рода в род, и даже в начале нашего столетия там бывали еще кулачные бои с дрекольями, нередко оканчивающиеся увечьем, а то и убийством. В последствии, деревня Починок стала называться Малютин Починок. И об этом есть свое предание, но здесь надо коснуться истории основания города Любима.
В конце XV-го века, когда Россия сбросила со своих плеч поработителей-монголов, она постепенно начала крепнуть, возрождаться. Более сильные и влиятельные князья поняли, что причина слабости страны заключалась в ее раздробленности на удельные княжества, поэтому они стали прилагать все усилия для ее централизации, сначала возле города Владимира, а впоследствии, с основанием Московского царства и вокруг Москвы.
С этого времени в лесах севера секира лесоруба все сильней и звучней стала оглашать лесное царство, где предки наши находили много удобств для своей колонизации. Казалось бы, что дремучие леса и болота севера были удобны для жительства одних только диких зверей, но куда бы мы не посмотрели, всюду там видим и первых насельников: юношей и старцев, бельцов и монахов, купцов и царственных сановников, которые меняли свои порфиры на власяницы монаха, оставляли свои дома и богатства и уходили в эти дебри учиться жизни равно ангельской. Так возникли монастыри, а вслед за ними стали возникать и приходские храмы. К ним приходили люди, где они находили себе место и приют и мало-помалу возле этих мест начали обосновываться деревни и постепенно сплачиваться, и создаваться приходская жизнь.
В XVI веке, во время царствования царя Иоанна Грозного был основан город Любим.
Как известно из истории, царь Иоанн IV всю свою энергию положил для сплочения России в единое, прочное, могучее государство. Его неугомонная натура часто делала походы для покорения городов и княжеств.
Кроме того, он много предпринимал путешествий и внутри России для водворения в ней порядка и усмирение междуусобиц. Ему со своей свитой и опричниками – не один раз приходилось ездить по большой проезжей дороге из Костромы в Вологду, где ему и полюбилось место слиянии реки Учи с Обнорой, где он останавливался для охоты, это было
любимое место царя. Отсюда и название «Любим».
По красоте своей, это место остается очень привлекательным до сих пор. Для любителя-путешественника по реке Обнора множество отрадных мест, отсюда и название селений: Красавино, Красногорье, Отрадное, а в самом устье при впадении ее в реку Кострому-Сандогора, что значит Святая гора».
За свою жизнь мне посчастливилось пройти Обнору от ее начала до самого устья. Обнора-значит «Обе норы». Она образуется от слияния двух нористых рек Нурмы и Комелы- в бывшем Грязовецком уезде Вологодской области, близ Павло — Обноровского монастыря. Берега ее гористые, песчаные, в некоторых местах обрывы достигают 15 метров высоты и более, от чего и называются «Белые горы».
В былые времена, в больших лесах, здесь было много дичи, пушного зверя, в реках — рыбы. Так как сам Грозный был большой любитель соколиной охоты, то он приезжал сюда несколько раз и специально для такой охоты. Где сейчас город Любим — раньше была небольшая деревушка. На берегу Обноры, царь заложил церковь в честь своего Ангела – Иоанна Предтечи, чем положил начало основанию города. До наших дней сохранилось в городе название одной из улиц – «Соколёвская», которая уверенно говорит за то, что в былые времена, здесь размещалась соколиная дружина царя Иоанна (охотились с соколами). То место, где нынче прошла железная дорога, до сих пор называется «Соколёна». В ту пору здесь были дремучие леса, останки которых я еще припомню, в которые и выезжала царская дружина с соколами.
Царедвоским начальником дружины был Малюта Скуратов, человек очень жесткий, который был не только царским телохранителем, но и охранником ее царских сокровищ. Особый ларец, с бармой, он носил постоянно с собой. Однажды, на охоте, он ушел далеко от всех и заблудился. Долго блуждал по дремучему лесу, пока не встретил охотника, который и рассказал ему, как выйти в ближайшее селение – наш Починок. Здесь он нашел хороший отдых у одной бобыльской вдовы. Как передает народное предание Малюта, потом, делал у нее такие пристанища не однажды, почему, с тех пор эта деревня стала называться не просто Починок, а Малютин Починок. Жители соседней деревни, прослышали, что Малюта носит с собой царский ларец, в котором, по их мнению, хранилась царская казна. Однажды, подкараулили его спящим, украли этот ларец и спрятали его в
тюрик, отчего и деревня эта, после, стала носить название Тюриково.
Увидев, что в ларце казны нет, а только царская
барма (украшение из драгоценных камней, привешиваемое к воротнику верхней одежды) и боясь расправы, они закопали этот ларец в гумнах соседней деревни, от чего эта деревня стала носить название Барманово. Когда Малюта проснулся, узнал, что он одурачен, сразу же повел кровавую расправу. Но дело было сделано, так аккуратно, что истинный виновник так и не нашелся. Вместо Тюрикова и Барманова расправа была учинена в противоположной деревне, где Малюта многих жителей невинно перебил. Несчастные, после, долго несли обиду на своих соседей. Долго
пеняли им, от чего и деревня назвалась Пеняево. Услышав о расправе в Пеняеве, жители соседней деревни за одну ночь огородили свою деревню
плетнем, чтобы не допустить к себе царедворца. От чего и деревня стала называться – Плетнёво.
А что же стало с малютинским ларцом, какая судьба его постигла? С точностью неизвестно, но очевидно его до сих пор хранят в себе недра земли Бармановской. По крайней мере, об этом говорит народная молва, передаваемая из рода в род. Я вспоминаю одного старожила нашего села, церковного сторожа Дмитрия Захарыча Ильина, который мне говаривал, когда я был еще в раннем детстве, лет пяти или шести, а ему было около девяноста – «Пойдем, Андрийко, в Борманово, клад искать между утренней и обедней». И эта молва, я думаю, была не напрасной.
В последствии, несколько лет спустя, Плетнёвские жители, в благодарность за свое спасение от нападения на них Малюты Скуратова, решили построить церковь во имя Введения во Храм Пресвятой Богородицы, так как упомянутое событие происходило около этого праздника по первой пороше, когда более всего охотники любили охотиться на зверя. Вначале церковь закладывалась в Плетнёве, но так как здесь не было удобной земли для погоста, к тому же и никакого протока, поэтому господа Даниловы-Домнины деревни Кунеева (далекие предки нынешних дворян Домниных и Поленовых из Бутарина) выделили из своей вотчины 50 десятин земли на бугристом берегу ключевого, невысыхающего и в знойные лета ручейка «Поволки». Вначале это был деревянный храм. Точной даты его построения не установлено, но надо думать, что он выстроен был в конце XVI века, во времена царствования Иоанна Васильевича Грозного и существовал он немного более двух столетий, то есть тот период, который вполне выдерживали деревянные постройки.
В церковных документах хранилась такая летопись: «Когда пришел в ветхость старый, деревянный храм, было приступлено к сооружению нового, каменного, который отстроен был в 1810 году». Новый храм, как великан, стоял на сельской площади, величественно подняв в небо шпиль, как бы маяк корабля, указывая путь к высшему Сиону пловцам по житейскому морю. Освящен был храм не в честь Введения во Храм Пресвятой Богородицы, а во имя Пресвятой Троицы, от чего и село стало называться Троица в Закулжье.
XVI-й век, был веком заселения лесных дебрей Троице-Закулжских окрестностей. Вглубь и вширь от Малютинского Починка показываются новые пришельцы, которые находили себе удобные места для заселения. Надо заметить, что предки наши к этому времени были уже просвещены верою христианскою, поэтому у них скоро возникла нужда в построении для себя храма. В хранившемся в те годы церковном архиве с точностью не установлено было даты построения первого, деревянного храма в селе Закулжье; там говорилось только, что храм этот был очень древним, о начале существования его не помнили даже старожилы и построен он был не во имя Св. Живоначальной Троицы, а во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, за что так же свидетельствуют дошедшие до наших дней приходские Введении праздники многих деревень прихода. Судя поэтому, надо полагать, что деревянный храм существовал не менее 2,5 столетий.
Церковь Троицкая зимняя и летняя в одной связи, каменная, приходская, прочна. Престолов три: в летней — Св. Троицы, в зимней – во имя свят. и чуд. Николая и св. вмч. Димитрия Солунского. Церковь построена в 1810 г. тщанием прихожан. Часовня в дер. Петрове устроена в 1887 г. крестьянином сей деревни Андреем Максимовым, а другая часовня в полуверсте от церкви, существует издавна, обе деревянные. Земли церковной 66 десятин 582 кв. саж. Церковных домов деревянных пять: для жительства священника, для диакона, псаломщика, сторожа и для просфорни. Церковных капиталов в билетах 4018 руб. 66 коп., из них церковных 2676 руб. 57 коп. и причтовых 1342 руб. 9 коп. В приходе земское училище. Штатный состав причта — священник, диакон и псаломщик, причтового капитала в процентных бумагах 1392 руб.
В архивных документах церкви говорилось, когда пришел в ветхость деревянный храм, на приходские средства было приступлено к сооружению нового, каменного храма, который был отстроен в 1810-м году, и в строительстве которого принимали участие все прихожане: мужчины и женщины, старые и юные, даже дети, и те находили себе работу в этой постройке. С этого года, для приходской жизни села Троицка-Закулжья открывается новый период, обратимся к нему.
С наступлением новой эры для Троцкого прихода, и с ним села Троица, весь уклад жизни мало чем изменился. Само село оставалось все тем же погостом, каким оно было и до построения нового храма, то есть, в нем жили одни только служители церкви, да стояло не более двух прилепившихся к ним бобыльских келий. Что касается самого прихода, то к этому времени он представлял из себя уже более сильную и вполне сформировавшуюся общину, раскинувшуюся кругом села в следующих селениях:
1. Село Весельково: домов 1, муж. 23, жен. 24.
2. Село Батурино: домов 1, муж. 8, жен. 9.
3. Село Бабцыно: домов 8, муж. 24, жен. 26.
4. Село Тюриково: домов 7, муж. 32, жен. 39.
5. Село Шаханово: домов 8, муж. 18, жен. 27.
6. Село Кунеево: домов 1, муж. 7, жен. 9.
7. Село Василево: домов 2, муж. 25, жен. 20.
8. Село Мелентьево: домов 1, муж. 9, жен. 16.
9. Село Шадрино: домов 4, муж. 12, жен. 14.
10. Село Косиково: домов 3, муж. 10, жен. 13.
11. Село Мартьяново: домов 1, муж. 17, жен. 24.
12. Село Прудовицы: домов 17, муж. 44, жен. 47.
13. Село Барманово: домов 11, муж. 28, жен. 41.
14. Село Мельцево: домов 13, муж. 44, жен. 53.
15. Село Осипово: домов 13, муж. 32, жен. 50.
16. Село Осиновица: домов 16, муж. 36, жен. 62.
17. Село Репалово: домов 6, муж. 6, жен. 14.
18. Село Петрово: домов 25, муж. 39, жен. 70.
19. Село Пошевино: домов 20, муж. 37, жен. 48.
20. Село Пеняево: домов 8, муж. 27, жен. 31.
21. Село Охлопково: домов 15, муж. 37, жен. 51.
22. Село Лыково: домов 8, муж. 19, жен. 15.
23. Село Бурдуково: домов 11, муж. 22, жен. 42.
24. Село Плетенево: домов 22, муж. 47, жен. 67.
25. Село Демково: домов 5, муж. 11, жен. 16.
26. Село Поляна: домов 14, муж. 31, жен. 48.
27. Село Патрикеево: домов 15, муж. 39, жен. 58.
28. Село Починок Малютин: домов 10, муж. 22, жен. 31.
Всего: домов 264, муж. 708, жен. 965.
По писцовым книгам того времени село имело в своем пользовании 66 десятин земли: пахотой, под лесом, выгоном и дорогами.
2.jpg 64,79К
4 Количество загрузок:
Церковь Троицы Живоначальной. с.Троица бывшее Троицкое в Закулижье.
На два года позднее церковного юбилея, в память 100-летья Отечественной войны 1812-го года, на кладбище была выстроена деревянная часовня, во имя Всех Святых совершилась всенощная, а в самый праздник, после Литургии служился водосвятный молебен и был крестный ход кругом часовни.
За свое 150-летнее существование храм неоднократно обновлялся и с наружной стороны. За это время он не раз подвергался стихийным бедствиям. В первых годах нашего столетия по два года под ряд, во время сильных гроз, в него ударила молния и разрушила колонны верхнего яруса, при чем потрясения на столько были сильны, что кирпич разбивало в мелкую щебенку и разбрасывало в стороны, метров на 300. В 1916 году бурей снесен был барабан со шпилем, а несколько позднее, кресты с летних глав. Приблизительно около этих же лет правый угол церкви, в следствии слабости грунта дал большую осадку, отчего образовалась большая трещина – все эти разрушения своевременно исправлялись, не говоря уже о том, что стены не раз белились и крыша красилась. Вместе с обновлением храма, в первые же годы нашего столетия шло большое строительство и жилых домов священно-церковно-служителей. На церковные деньги были выстроены дома: священнику, псаломщику, просфорне, церковная сторожка, церковный сарай и два дровенника. Много потрудился над этим церковный староста из д.Осиновцы — Пакин Иосиф Григорьевич, при непосредственном участии настоятеля храма, священника Итинском о.Николае Владимировиче.
О колоколах и колокольном звоне
На страницах данного очерка уместно будет сказать и о колоколах и колокольном звоне Троицкой церкви.
Всех колоколов было 7. Большая октава была весом 312 п.18 фн., полиелейный баритон весил 104 п., а ночной тенор – 66 пуд., за ними шли два позвонные альта и два малых дискантика. Все они не сразу с построением нового храма установлены были на колокольне. Колокольня старого, деревянного храма была меньших размеров, поэтому она могла вместить в себе только 5 колоколов, из коих большим тогда служил тенористый ночной колокол в 66 пуд. И к нему были два альта подзвонные и два малых дискантика.
Большой колокол нового, каменного храма отливался на месте. Я еще застал в селе одну старушку Марию Дмитриевну Похлебку, когда мне было примерно 5 лет, ей было в то время годов 75. Она рассказывала нам о том, как отливали и поднимали на колокольню этого великана. Для отливки его, с литейного завода, купца Оловянникова, из Ярославля, были приглашены особые мастера со своей арматурой. На сельской площади, против церкви в земле, была сделана форма колокола, возле-установлен большой котел с содержимым для литья колокола материалом и под ним установлена особая печь, под которой поддерживался при высокой температуре огонь. Когда масса была раскалена до точки кипения, в это время присутствующие из прихожан в эту раскаленную лаву, от всего усердия и любящего сердца, бросали очень много золотых и серебряных вещей, которые не требовали сильной температуры и в кипящей массе скоро расплавились. Когда масса была готова, по особым желобам она стекала в приготовленную в земле форму колокола и, по мере остывания с верхней стороны накладывали на нее трафарет для оттиска Евангелистов, а на нижней кромке славянских слов: «Благовествуй земля радость великою, хвалите небеса Божию славу» и сверху-возле ушей: «Благовестите день от дня спасение Бога нашего». После продолжительного остывания колокола и его шлифовки, он был поднят на особый пьедестал, установленный тут же на больших камнях. Один из таких камней долгие годы стоял на этой сельской площади, (и когда я был маленький, то с сельскими мальчишками обычно мы любили на нем сидеть, а поскольку он был плоский, то на нем и играли в камешки. Впоследствии, при постройке Св. врат ограды, он был заложен в бут под их фундамент. Самый процесс поднятия колокола Мария Дмитриевна не сумела передать, но очевидно он шел по блокам, которые передвигали большие трости. За то она картинно изобразила, как этот великан висел в воздухе и медленно поднимался к небу, как при этом заливисто пел церковный хор, участвовавший при освещении колокола, как рыдал народ от умиления и, после того, как он был окончательно укреплен на перекладах колокольни, и 1-й звук его вырвался и огласил вселенную, от чувства радости и торжества, как все попадали низ и уже святые слезы восторга засветились тогда у всех на ликующих ланитах.
Второй, полиелейный колокол, весом в 104 п. поднимался много лет спустя после построения храма и на моей памяти. Очевидно я тогда был очень мал и смутно представляю это явление. Помню только, как его на деревянных катках передвигали от ст. Пречистой, как служился молебен на сельской площади при его освящении и далее представляю, как он так же по блоку шел на колокольню. Остальные детали я уже забыл и передать не могу. Видимо это было в последние годы прошлого столетия.
Остается сказать о самом звоне. В мое время замечательным звонарем был церковный сторож Канарейкин Павел Климыч, который всю свою жизнь, можно сказать, прожил на колокольне. И звонил он по-разному, судя по праздничному настроению. В более торжественные дни он звонил «Красный звон», в обычные праздничные и воскресные дни знал «царский звон», а при погребениях и проводах усопшаго в вечность, брал в унисон и звонил в минорном духе-плачевно.
Особенно было приятно слушать его красный звон. (Помню) в Пасхальные дни, по окончании Пасхальной службы, когда в весеннем небе, только что начинает заниматься заря и бросать на макушки дерев первые, огненные лучи восходящее светило, как в этой небесной лазури. Заливистой трелью разносились особо торжествующие звуки этих небесных кимвал. Они как будто куда-то спешили, маленькие дискантики даже не поспевали за гармонично настроенными октавой и тенором, они захлебывались, то журчали подобно весенним струйками и в этой прохладе утра, вместе с песней жаворонка как бы купались в чистых волнах пробуждающейся природы. Голосистые подзвонные альты едва-едва успевали им вторить и все это смешивалось в одну общую радостную гамму, как бы будило тебя от тяжелого сна и особенно радостно настраивало верующее сердце. В эти минуты поистине хотелось жить, радоваться, ликовать, и вместе с пробуждением пернатым царством и царством всей природы хотелось и самому присоединить свой голос к этому мировому аккорду торжества. Царский звон был так же хорош, и в этом искусстве в последующие годы больше уже не было равного ему.
Настоятели церкви села Троицы-Закулжья
При каком настоятеле было положено основание новому, каменному храму, память мне изменила, и восстановить утраченное теперь невозможно, так как весь архив церкви погиб в волнах революции.
Знаю только, что вторым лицом, настоятельствующим в этом храме, долгие годы был очень даровитый священник о. Алексей Воскресенский. Это был человек образованный для своего времени, окончивший курс Духовной Семинарии, состоял благочинным церквей в Любимском уезде и был наблюдателем церковно-приходских школ. До него грамотность в приходе шла самотеком. Да и что это была за грамотность?! В старину только учили читать по псалтыри и часослову, писать по печатному и кое как считать. Школ не было. Обычно обучение грамоте производилась на дому у дьячков, которые были и первые учителя народа. Отец Алексей Воскресенский первый понял пользу просвещения в приходе. Он положил начало открытию первой церковно-приходской школы в селе. Которая в то же время была чуть ли не из первых и во всем уезде. Умер он престарелым старцем и похоронен на церковно-приходском кладбище против алтаря летнего храма.
Ему наследствовал о. Григорий Казанский, который настоятельствовал всего 13 лет и впоследствии переведенный в с. Аоспасия Аонского, где и служил до глубокой старости.
После него в 1882-м году или 81-м году заступает вдовствующий священник из села Афанасия Афонского, Иоанн Захарыч Рождественский, происходивший из семьи многодетного псаломщика с.Гришнево Ярославского уезда. Он окончил Духовную Семинарию по 1-му разряду-студентом. Несмотря на то, что он обладал большими способностями и имел солидное образование, воспитан он был в крестьянском духе и смолоду приучен к полевым работам, которые отец их, по бедности своих средств, принужден был обрабатывать своими силами. Свою любовь к труду, заложенную его отцом, о. Иоанн, будучи священником села Троицы, перенес и на свое хозяйство, которое обрабатывал так же своими руками, с помощью своих детей, — жена его умерла в раннюю пору его супружеской жизни.
Хочется отметить такой эпизод из его детства. Он рос вместе с крестьянскими мальчиками, и был в числе тех шалунов, которые в щелку сараях подглядывали за отдыхающим на сеновале поэтом Н.А. Некрасовым, воспевшим их в своем стихотворении: «Крестьянские дети».
После своей 25-ти летней службы в Троицком храме, в 1907-м году он ушел в заштат и на попечении своего зятя о. Николая Итинского жил еще около 10-ти лет. Умер он престарелым старцем и погребен на местном кладбище рядом с о. А. Воскресенским.
После него, в этом же году настоятелем заступает учитель местной, земской школы Н.В. Итинский со взятием дочери заштатного священника о. Иоанна Рождественского.
Если о. Николай Итинский был на своем месте, как педагог и в то же время незаменим, как общественник, то уже в должности священника, он сходит со сцены. Его образ, как пастыря не только тускнеет, но в некоторых случаях приобретает даже и уродливые формы. Правда, изредка здесь он показывается на поверхности жизни, но в глубины этой жизни, как пастырь, как духовный отец он не спускается. На пастырство он смотрит не как на источник воды живой, куда идут все усталые в жизни, скорбные духом, больные на жизненном пути, и здесь он не старается спуститься к струям этого источника, чтобы ими прохладить раны души и начисто смыть ее застарелую, греховную проказу. В пастырстве он находит скорее источник своих жизненных сил и из него старается почерпнуть, как можно больше всего, чтобы расширить свои житницы и подобно евангельскому богачу сказать «ешь, пей, веселись» (Лк. 12, 19). От этого, прежде всего, он замыкается в себе, растеряет свое хозяйство, полученное им от тестя, делается своего рода новым фермером его, увеличивая поголовья скота до 6-ти коров, а пасеку расширяя за пределы 40 семей. В годы революции с наступлением времен НЭПа, он первый из прихожан делает опыт к переходу на отрубное хозяйство и с помощью наемной силы занимается агрономическим полеводством и устройством своего жилища. В годы второй Отечественной войны, он несколько уделяет внимание общественной работе, — занимается открытием кооперативной торговли в селе, открывает кассу вспомоществования пострадавшим семьям на войне, из которой главным образом получают пособие несовершеннолетние сироты убитых отцов, но она просуществовала не долго. И если в чем именно заключалась заслуга о. Н. Итинского перед приходом, то, как было сказано выше, — его непосредственное участие в обновлении храма и в строительстве жилых домов села, где ему пришлось развернуться благодаря имеющимся церковным средствам. Прослужил Н. Итинский на данном приходе 20 лет, после чего в 1923-м году снял сан и скромно доживал последние годы жизни в своем флигере. В 1943 году он умер, как раб Божий Николай.
Жаль, что эта светлая личность на фоне священства изуродовала свою жизнь, не имея к нему призвания.
Ему (не читаемое слово) священники о. Сергий Заварин, о. Димитрий Викторов, о. Сергий Беляев, о. Геннадий Бухаловский, с уходом которого на другой приход, к Троицкой церкви уже никто не поступал и в 1961м году, после 150 летнего своего существования она была закрыта.
Просветительная деятельность села и и видные деятели на этом поприще.
Выше было уже сказано, что начало систематическому школьному обучению в Троицком селе было положено в начале 50х годов прошлого столетия, перед самой Крымской войной и первым педагогом ея был сам основатель ея отец Алексей Воскресенский. О том, что в эти годы школа существовала, для справки приведу такой случай. Когда в 1911м году, 19 февраля, Россия справляла свой главный юбилей 50тилетие освобождения крестьян от крепостной зависимости, на котором пришлось присутствовать и мне – тогда еще юному семинаристу, то с докладом на этом юбилее выступал, проживающий в усадьбе Веселкова престарелый генерал от инфантерии Павел Иванович Линфорс. Припоминаю его слова, которые он упомянул в своем докладе, что в сей школе он имеет счастье выступать 2-й раз в своей жизни по одному и тому же вопросу, именно: по случаю Освобождения крестьян от крепостной зависимости. Впервые, — когда полвека тому назад над Россией занялась новая заря, возвещающая свободу крестьянам, и вот ныне, когда отделяет нас от этой славной даты уже полстолетия. Его доклад был построен на сравнение, что было в старину, полвека назад, и как подвинулась вперед за эти годы развитие народной жизни. Он главным образом обратил внимание на работу земства и в первую очередь на народное образование.
До нас не дошли сведения, кто были последующие учителя в ней, но очевидно, все они были кандидаты священства и долго не задерживались на этом поприще, иначе бы о них сохранилась в народе какая-то бы ни было память. Необеспеченность учителя в школе в те времена, не давала им возможности при любых условиях глубоко пускать корни в школьное дело. При том же, постоянно находиться в подчинении у священника, нередко выслушивать капризы его, убивало в нем всякую инициативы, заглушало талант, при том же имея нищенский заработок ( всего 15-17 руб.в месяц).
http://svyataya-troica.ru
0
