Может быть, для кого-то будет интересно письмо Елизаветы Васильевны Иконниковой – единоутробной (сводной) сестры Татьяны Сергеевны Маношиной (Медведевой, Оловянишниковой). Оно адресовано дочери Татьяны Сергеевны Надежде Ильиничне Поляковой (Медведевой).
Письмо было напечатано на машинке, поскольку Елизавета Васильевна была высококлассной машинисткой и печатала быстрее, чем писала. В письме упоминаются многие родственники и косвенно описывается обстановка в Москве в 1943 году.
Если имена детей совпадали с именами родителей, то их изменяли: Гавриил – Галя, Пантелеймон – Паня. Татьяна Ильинична до старости звалась Тусей, чтобы не путать с матерью Татьяной Сергеевной. Веруська, фигурирующая в письме, – это недавно родившаяся Вера Николаевна Погодина, а Стаська – внук Татьяны Сергеевны Станислав Павлович Круковский. Ему в это время было чуть меньше 12 лет.
Елизавету Васильевну в семье Медведевых звали Лиля. Она присутствует на фото в Лопасне.
«Москва. 10/III – 1943 г.
Дорогая Надюша!
Давно собираюсь написать тебе, хочется сказать, что соскучилась и очень хочу видеть тебя и Веруську – свою новую курносенькую внучку.
Но правде сказать, писать я как-то остерегалась только потому, что ты сама немного отмежевывалась и ничего о себе не сообщала. Тетка мол старая дева, которая ничего понять не может, – что ей писать! В этом ты не права, потому что я очень хорошо понимаю все твои переживания, а Верушкино рождение считаю самым умным поступком, какой ты за всю свою жизнь сделала. И любить её собираюсь очень, ведь с моей точки зрения у нее очень много достоинств: во-первых, она Верочка, во-вторых, курносая, а в-третьих, маленькая и беспомощная киска, которой сейчас очень трудно приходится вместе с ее мамой.
Ты не сердись на меня, что я в свое время не выражала сочувствия к твоим переживаниям, я человек очень прямой, да ты и сама убедилась, что не права была во многом. Все это нужно постараться забыть. Верочка прекрасно вырастет без такого папаши, какого ей послала судьба, и чем меньше о нем вспоминать – тем лучше.
Теперь весь вопрос в том, как вам добраться до Москвы. Думаю, что это к весне будет более осуществимо и надеюсь, что день Верушкиного рождения отпразднуем вместе.
Год этот, Надюша, был для всех очень тяжелым. Я пять месяцев была без работы, в самое трудное время. Потом устроилась очень хорошо, в отношении работы и условий, окружающих меня.
У меня на службе всегда тепло, обед нам приносят съедобный – все это в наше время играет большую роль. Дома живем очень дружно: Надя с Юркой, Нат. Арк. и я. Лиза уехала летом 1941 г., испугавшись бомбежек, в Ярославль. Мария Абр. с прошлого октября у мужа в Биробиджане. Ленечка на фронте, в госпитале врачем. Дома тепло, т. к. у Нади и в кухне печки, а теперь, после двух месяцев перерыва, стали опять топить отопление и горит, хотя и с перерывами, газ.
Понемногу начинаю возвращаться к действительной жизни. Весь прошлый год жила, как после тяжелого сна. Сперва полная неизвестность о близких, потом одно за другим сообщения о смерти коки, тети Мани и Шуры, Игоря, Жени /дяди Сениной жены/. Потом тяжелая болезнь и смерть моего самого близкого друга. Вечная мысль о том, что Оля с детишками не переживет второй зимы в тяжелых условиях, все они больны цингой и с ног падают от слабости. Опять от них с декабря нет писем.
К бомбежкам привыкли, я даже с постели не вставала, но зато теперь так от них отвыкли, что кажется – неужели же это все было!
Знаешь, Надюша, когда так много всего приходится переживать душевно, кажется, что все неудобства и лишения в жизни уже не имеют такого значения, как это казалось раньше. Со всем миришься, все научаешься ценить.
Очень жаль всех близких. Мама и И.И. стали худые. Мама все так же обо всех беспокоится и старается что-нибудь достать и накормить всех, а это не так-то просто. О тебе и Сереже, конечно, беспокоится особенно,
Веруша много работает, Стаська – и тот по дому стал хорошим помощником.
Я как-раз была у ваших вчера. Мама мне говорила, что заходила твоя подруга Валя.
Так хочется надеяться, что удастся тебе скоро приехать. Будешь работать по-старому, Верушка будет получать все, что полагается маленьким деткам в Москве. Нужно в такое тяжелое время стараться быть ближе друг к другу, не разбрасываться на большие расстояния.
Надя Аграненко с семьей в Уфе, Таня со своими сиротками в Устюжне. Пишут редко. О Сережах – большом и маленьком – второй год нет вестей, вряд ли живы они. Что осталось от нашей большой семьи! Кончится война, соберемся, а многих не будет хватать.
Милая Надюшка, хочется мне тебя приласкать, ободрить, не падай духом, береги по мере сил свою дочурку и надейся на скорое возвращение домой. Рада бываю, когда узнаю, что от Саши есть письма. Хороший он был, хороший и остался, да и старушки у него хорошие.
Крепко тебя целую, поцелуй за меня внучку.
Дома у меня Юрка – большая любовь. Он очень славный и ласковый, только озорник большой. Meня очень любит, с Нат. Арк. иногда ссорится.
Вот про всех тебе написала, буду рада, если напишешь мне. Будьте обе здоровы.
Твоя тетя Лиля».
Фото «Чаепитие в Лопасне»: Елизавета Васильевна Иконникова, Татьяна Сергеевна Медведева, Галя Медведев, Мария Николаевна Вахрамеева, Туся Медведева, Пантелеймон Сергеевич Оловянишников, Александр Николаевич Вахрамеев, мне неизвестные женщины.
Борис-Лопасня. На балконе усадебного дома Г.И. Медведева. 1907. .jpg 725,96К
25 Количество загрузок:
Фото «В Лопасне у Медведевых»: Александр Николаевич Вахрамеев, Татьяна Сергеевна Медведева, Туся Медведева, Галя Медведев, Мария Николаевна Вахрамеева, Пантелеймон Сергеевич Оловянишников, Елизавета Васильевна Иконникова.
В Лопасне у Медведевых.jpg 846,8К
17 Количество загрузок: