Старый погост Стратилат на противоположном от села Середа берегу реки Касть.
В тихом покое сельского кладбища, близ церкви, особенно отличаются два монументальных величественных старых надгробия.
Отец и сын Гробовы, Стефан Григорьевич и Павел Стефанович, отец и родной брат Родиона Стефановича Гробова, Санкт-Петербургского I гильдии купца.
В архиве Ярославской области хранятся два судебных дела «О погребении по раскольническому обряду крестьянина деревни Хохлова Федуринской волости Даниловского уезда Степана Григорьевича Гробова» и «О совращении из православия в раскольническую секту Спасова Согласия крестьянина Федуринской волости деревни Хохлова Степана Григорьевича Гробова»
Поводом для судебных разбирательств стали похороны по раскольническим обрядам Стефана Григорьевича. Истец, священник церкви Федора Стратилата, Фёдор Студитов, искренне недоумевает, возмущается и требует по закону разобраться и наказать виновных в соблазнении в раскол сына Православной церкви: «Крестьянин деревни Хохлово из моего прихода, православной сын церкви, Степан Гробов напутствованный в болезни своей Святыми Тайнами, за неделю до смерти мною исповедованный, в припадках сильной болезни в последние дни жизни был совращён окружавшими его раскольниками в раскол секты Спасово согласие. 5 числа сего месяца кончил жизнь, а 7го совершено было раскольниками торжественное, послужившее соблазном для всего здешнего края, раскольническое погребение тела умершего….»
Судебному следователю Ярославского окружного суда Даниловского уезда в ответ на его запрос по делу поступило сообщение, что раскольническая секта «Спасово Согласие» принадлежит к числу сект особенно вредных как в отношении веры, так и в гражданском отношении. Особый вред этой секты заключается в том, что она отвергает все церковные таинства, не признает брака и считает законное супружеское сожитие скверною, что подрывает основы семейного быта, а вместе с этим и государственного благоустройства.
По закону того времени виновные в распространении ереси и раскола подвергались лишению всех прав состояния и ссылки на поселение!
Степан Григорьевич Гробов родился в 1829 году в деревне Хохлово, Федуринской волости, Даниловского уезда. Был младшим ребенком Григория Афанасьевича и Василисы Степановны Гробовых. Отца наверное не помнил, так как через три года после рождения Стефана Григорий умер. Всех детей Васса Степановна «поднимала « одна»
О жизни Стефана коротко я смогла узнать из архивных документов: венчание с Марией Исаевной из деревни Юркино, рождение детей: Екатерины, Родиона, Павла. Вторая жена, Татьяна Федоровна, из деревни Мыс, была моложе Стефана на 12 лет. Она появляется сразу после смерти Марии в 1866г, может быть этот союз был вынужденным, так как детям нужна была мать, а Стефану приходилось жить постоянно в Санкт-Петербурге «по торговым делам» и у него не было возможности уделять внимание воспитанию детей.
К 1879 году Стефан Григорьевич был богатым человеком, жил постоянно в Санкт-Петербурге, занимался «торговыми делами», имел наличного капитала 60 000 рублей, земли 50 десятин и являлся сособственником водяной мукомольной мельницы на р. Касти « о трех поставах с маслобойным приводом» которую сдавал в аренду мельнику-арендатору.
За неделю до смерти Стефана в их дом, по приглашению жены-староверки Татьяны Федоровны начинают съезжаться раскольники Спасова Согласа.
« Меня, как старую знакомую, пригласила жена покойного» - показывает даниловская мещанка из Спасова Согласия, Анна Пименова Ичина – «Приехала я к Гробовым уже накануне смерти Степана, в субботу вечером, а он умер в понедельник утром. … когда я приехала к покойному, то он издали вскрикнул мне, что прислушался к матушкиному благословению, то есть к Спасову Согласию. Я крикнула «Как это!» Он ответил: «Меня господи присоединит!» и лег уже, не мог сказать ничего, был очень слаб…»
5 февраля 1879г в 11.00 часов утра Степан Григорьевич Гробов скончался от порока сердца.
Федор Студитов, Священник церкви села Феодоровское, что в Подвязье, согласно закону, рапортует уряднику 4го участка Даниловского уезда 13 февраля 1879г:
«7го февраля совершено было раскольниками торжественное, послужившее соблазном для всего здешнего края, раскольническое погребение тела умершего» .
По окончанию отпевания в доме умершего, погребальная процессия следовала к приходскому кладбищу в следующем порядке: впереди шел наставник, имея сверху обыкновенную, а снизу до пят длинную одежду, с кадильницей в руках окаждая путь. За ним несли фонарь, потом домашнюю икону и дальше под покровом гроб умершего. За гробом, под руководством Даниловской мещанки раскольницы Спасова Согласа Анны Пименовой Ичиной и крестьянина из деревни Степаново Василия Федорова Блинова, шел хор поющих из 20 или более лиц женского пола раскольниц, в темных одеждах повязанные «на кромочку», то есть платок повязанный в узел под горлом ближайшими углами, при чем два других угла распускались по спине. Потом шли родственники и знакомые да народ, который любил покойного, так как он раздавал постоянно милостыню. Народу шло за гробом около ста пятидесяти человек. Из деревень, где проносили покойника выходили жители и тоже присоединялись к процессии. Расстояние от дома Гробова до кладбища около версты и всю дорогу продолжалось пение «Святый Боже».
«Такое публичное и торжественное погребение, совершенное раскольниками в среду сырной недели» - пишет Федор Студитов – « при следовании очень большого стечения народа на базар, послужило всеобщим соблазном для правоверных и крайним унижением нашей православной церкви и её обрядов. На основании законов общий голос возмущенной совести православного и правоверного народа требует законной защиты и покровительства православной нашей веры, ограничений своеволий раскола, изыскания виновных и придания их суду. Сообщая о сём прошу Вашего содействия о защите прав церкви и ограждения от соблазан чад её.»
Всё судебное разбирательство, начало которому положил февральский рапорт Федора Студитова, длилось несколько месяцев. Были допрошены родственники и соседи Степана, несколько раз показания давал священник стратилатовской церкви Федор Студитов, диакон Константин Богородский и пономарь Иван Федоровский. Допрашивали участников процессии похорон и конечно основных подозреваемых – раскольников Спасова Согласа, причастных к этому делу.
Показания противоречили друг другу.
Из показаний Федора Студитова: «Обстоятельства перехода Степана Гробова в раскол я объясняю не личным желанием его самого…, а влиянием окружавших его раскольников…можно думать что он окружающими раскольниками был сбит с пути православия и умер не в отчуждении от церкви и не раскольником в душе. В разговоре с ним иногда было заметно уважение к Единоверческой церкви и её обрядности, или как он называл «матушкиной вере»… Однажды как-то признался мне он, что вера его матери лучше, но мне кажется, что это заявление было сделано под влиянием наветов раскольников, а не по его убеждению. А за неделю до смерти Гробов делал духовное завещание с целью распорядиться капиталом в двадцать тысяч рублей, которые он хотел пожертвовать на богоугодные дела, но распределил только тысяч около шести, а остальное оставил жене – показывает Федор Студитов – я считаю, что Гробов был достоен православного христианского погребения как и предполагалось и теперь Святая церковь молится о нём как неотпадшем от неё.
Дмитрий Гробов, двоюродный брат умершего говорит следущее: «Должно быть под конец его жизни батюшка рассчитывал получить что-нибудь ещё, а как он перешел в раскол, так батюшке и досадно стало. После покойного Гробова много денег перешло к раскольникам. И никто покойного Гробова не совращал, на это была его добрая воля. Когда он был в полном разуме, священник при мне не раз его уговаривал остаться в православии, но он не согласился.
Раскольница Спасова Согласа, жена Степана, Татьяна Фёдоровна свидетельствует: «Намерение у моего мужа было давно перейти в нашу секту. И мать его была с рождения в этой секте. И муж неоднократно говорил священнику, что он в своем разуме и не хочет больше принимать благословений. Никто его не склонял, никто не насильствовал. Ему удалось перейти в Спасово согласие лишь перед смертью за полторы недели, потому что он жил в Петербурге, и ему и неловко было переходить в нашу секту, там с чужими людьми приходилось есть вместе, а по нашему Согласу мы с православными из одной чашки не едим.
В село Федоровское муж при жизни ещё много жертвовал денег, сколько именно я не могу сказать. Но при мне он отдавал билеты на церковь. После смерти уж его в то же село Федоровское мы отливали колокол, на который отдали отдали тысячу рублей. Не знаю почему батюшка Студитов так рассердился на нас, дело поднял из-за пустяков.»
Один из подозреваемых по делу, раскольник Блинов Василий Федорович, крестьянин из деревни Степаново, показывает: «Я уже двадцать лет знаком с Гробовыми, мы вместе торговле, занимаюсь для них поставками мяса, масла, рыбы. Гробов, вероятно потому перешел в Спасов Соглас, что у него мать была в этой вере, и он хотел остаться с ней за одно. Только он жил в Петербурге и поэтому держался всю жизнь православия, неудобно было ему там по своему обряду.»
Показания свидетелей демонстрируют в быту, в обыденной жизни очень лояльные, простые добрососедские отношения людей разных вер. Живут одной семьей, принимают в гостях друг друга, читают молитвы, вместе провожают в последний путь общих близких людей.
Православная Анисья Федорова, кухарка из дома Степана и раскольницы Татьяны Федоровны рассказывает: « Да и не было у них ничего особенного, так же всё, как и у христиан православных. Только и есть у них разницы, что не бриты бороды, да крест не складывают щепотью и в церковь редко ходят. А ведь молебны служат у нас в доме тоже наши православные священники. И батюшка Стратилатский у нас был на Пасху, Пасху отпел, и мы ему заказывали молебен отслужить и он отслужил. Он и теперь у нас часто бывает и матушка недавно гостила целые сутки».
«Мы совсем не чураемся церкви» - говорит раскольница Татьяна – « и батюшка к нам и по сию пору ходит. На Пасху был, со Святом Пасху отпел и молебны служить мы его постоянно приглашаем».
Священник церкви Св. Федора Стратилата, Фёдор Студитов, не имеет принципиального отрицания староверов своего прихода. Их наличие он признает, «бывает в гостях у Гробовых, видит там раскольников», служит молебны по их просьбе и, очень ненавязчиво, возможно пытается приобщить к вере православной.
Разбирательства по этому неоднозначному делу продолжались до конца весны 1879г. 24 мая Ярославский окружной суд, заслушав доклад по делу «О совращении из православия в раскол Степана Гробова» заключает:что факт распространения своего учения раскольниками секты «Спасово Согласие» не подтверждается, что покойный Степан Гробов хотя и перешел из православия в раскол, но скорее всего под влиянием родной матери, состоящей постоянно в расколе. Суд постановил: за отсутствием в деле признаков какого-либо преступления производство прекратить!
Благодаря сохранившимся до наших времен этим делам о совращении в раскол Степана Григорьевича, появилась возможность окунуться в колорит той эпохи, узнать о делах, характерах, интересах жителей середской округи. Для нашей семьи, в первую очередь, очень ценны красочные рассказы современников Степана. Свидетелями по делу о погребении проходили очень разные люди, но большинство из них рассказывали о нём очень по доброму, тепло и с благодарностью вспоминали о его делах.
«Человек крайне доверчивый, был любителем старинных икон. К нему имели доступ и пользовались его радушным приемам всякий желающий сбыть за хорошую цену старинную икону или книгу. Когда болезнь усилилась им окончательно было высказано намерение раздать по церквям, монастырям и бедным людям из своего капитала 20 тысяч рублей» - пишет о Стефане Федор Студитов.
Сестра Татьяны Федоровны, Анисья Федоровна, показывает о Степане:
«Степан Григорьевич Гробов, подлинно был сыном нашей православной церкви, много делал прилога и жертв при жизни своей»
« … Такой человек был, что никто не забудет его помянуть! Ни кто больше него не жертвовал на церковь. Он постоянно делал подаяния всем неимущим, так что немало капиталу разделил…» - вспоминает Гробов Дмитрий Иванович, крестьянин деревни Хохлово, двоюродный брат Степана Григорьевича.
«Покойный Гробов был очень милостив, он помогал и мирским крестьянам и нищим. Поэтому сошлось много народа на похороны. Все о нем плакали и молились» - дает показания Василий Федорович Блинов, крестьянин деревни Степаново, из старообрядческой секты Спасова Согласа.
Вопрос о сознательном переходе Степана в другую веру, после прочтения дел всё-таки остаётся открытым. Обе веры для него были близки. Одна – матушкина – казалось, сближала его с почившей уже, Василисой Степановной. Другая – православная – прошла с ним через всю его жизнь. Отказаться от неё Степану было очень сложно, так как именно эта вера была с ним с самого его рождения, с ней он создавал семью, в этой вере рождались его дети, она была рядом в деле, в далёком Санкт-Петербурге, и поддерживала его в тяжелые, скорбные моменты жизни. Как будто и у самого Степана окончательного твердого решения о переходе в раскол не было, но была благодарность к раскольникам, так плотно окружившим его своими заботами в самые последние дни его жизни. Эти убеждения поддерживает ещё одна архивная находка: 2 февраля 1879г, за три дня до смерти, Степан Григорьевич пожертвовал 5% банковский билет в 100 рублей в церковь Смоленской божей матери села Середы, на вечное поминовение своих родителей. Наверное это всё-таки свидетельствует за то, что православная вера так и осталась ему родной!
Стефан Григорьевич открылся мне очень добрым, простым Человеком, пронесшим через всю свою жизнь трогательную нежную приязанность к своей матушке, и как следствие особое отношение к её вере .
Я увидела человека, умеющего вести дела и сумевшего за 2 десятка лет заработать большие, для вчерашнего крепостного, деньги. Ведь 60 000 рублей наличного капитала, в переводе на сегодняшний курс это больше чем восемнадцать с половиной миллионов рублей.
Увидела сильного, щедрого человека, который видел необходимость делиться с ближними и помогать слабым. Который раздавал милостыню, очень много жертвовал денег церкви, старался для украшения иконостаса, для приобретения колоколов.
Я увидела человека, который жил сердцем, просто отдавая и ничего не ожидая взамен.
На примере такого человека, воспитывался будущий Санкт-Петербургский купец 2 гильдии Родион Степанович Гробов. Отец послужил для него моральным и материальным фундаментом. Благодаря семье появилась у сына возможность развиваться, а благодаря новому времени и открывшимся возможностям, ученик смог превзойти своего учителя, но это уже совсем другая история.
imgonline-com-ua-Resize-xSFi3VNBmrSkV.jpg 330,89К
4 Количество загрузок:
2
Санкт-Петербурга.
