У меня нет слов...
* * *
. . . . .Моя бабушка, бабушка Таня, Татьяна Гавриловна Прусова (Гахова в девичестве), историю своей жизни рассказывала много раз. Я ее слышал отрывками и целостного восприятия не имел. Недавно был очередной экскурс в историю, и я не поленился тезисно записать кое-что. Постараюсь кратко передать ее рассказ теперь уже для своей истории...
. . . . .Итак, родители моей бабушки родились в один год - 1888. Отца бабушки Тани звали Гаврила Иванович Гахов, а маму - Анна Родионовна, в девичестве Цимбалистова (Цимбал?). Жили они в то время и имели свои корни в Алтайском крае, Тюменцевском районе, в селе Селезнево (откуда родом Гаврила Иванович) и деревне Киприно (родина Анны Родионовны). Фамилии у обоих предков "говорящие". Гахать - значит ударять по наковальне тяжелым молотом, ковать железо, т.е. это профессия кузнеца. А вот фамилия Цимбалистовых происходит, по-видимому, от музыкального струнного инструмента - цимбалы, на которой играли молоточками.
. . . . .После венчания детей родители Гаврилы и Анны, о которых бабушка Таня не помнит и сказать ничего не может, построили им дом "большой и высокий". В этом доме, а точнее на дворе дома, Гаврила Иванович имел свою небольшую кузницу, где работал и неплохо зарабатывал. Тот факт, что жили хорошо, подтверждают и воспоминания моей бабушки и одно обстоятельство, вскрывшееся под конец жизни Гаврилы Ивановича. Это обстоятельство выражалось в активном поиске спрятанного золота в периоды кратковременного помутнения рассудка Гаврилы Ивановича. В здравом уме и твердой памяти он никогда не говорил об этом, однако неоднократные попытки уйти на поиски своего богатства убеждали окружающих в том, что "дыма без огня не бывает". По всей видимости, действительно что-то было, но Советская власть не только не позволила воспользоваться нажитым добром, но и полностью стерла из его памяти эти сведения. Их сын Николай, уже когда они жили совместно в Пензе, не раз расспрашивал его об этом золоте и даже подшучивал над отцом, но ничего узнать так и не удалась. Возможно, где-то в селе Селезнево, в Алтайском крае, ждет своего счастливого обладателя самый настоящий клад и рано или поздно он будет найден...
. . . . .У Гаврилы Ивановича и Анны Родионовны родилось восемь (или девять) детей, точно уже никто не вспомнит. Особой точности вообще не отмечается ни в количестве детей, ни в датах. Например, моя бабушка до совершеннолетия думала, что она 1925 года рождения. Но после получения свидетельства о рождении узнала, что она 1923 года рождения. Каково в одночасье узнать о том, что ты старше на два года? Особенно когда ты учишься в школе или поступаешь в учебное заведение, т.е. находишься в среде сверстников. А путаницу внесли сами родители; оказывается, они "не учли" одного ребенка - Кирилла, который умер в младенчестве. Всего выросли шестеро детей: Павел, Николай, Ксения, Татьяна (1923 г.р.), Валентина и Виталий (1929 г.р.).
. . . . .Как уже было сказано, жили дружно и довольно неплохо, родители уходили работать на заимки, держали там скотину, охотились, возвращаясь в село только для того, чтоб навестить своих детей. А вот дети жили тогда у своей бабушки, о которых моя бабушка ничего уже рассказать не может. Так жили до начала голодного времени, примерно до 1922 года. Во время семейного совета было принято решение переезжать на новое место - "там, где тепло и фрукты", искать лучших условий жизни. На поиски нового места, естественно, отправился глава семейства. Причем рассматривали разные варианты, в т.ч. Среднюю Азию. Спустя какое-то время отец семейства прислал сначала письмо с дальнего Востока, а затем и посылку. По рассказу бабушки Тани, смотреть на эту посылку сбежалась вся деревня, там были подарки, гостинцы, конфеты - все то, что никогда не видело население села Селезнево в сибирской глубинке. Посылка должна была послужить доказательством лучшей жизни на новом месте, и это сработало. Стали собираться в дорогу. К тому времени старший, Павел, уже учился на педагога, и в путь отправились четверо детей с мамой. Ехали в санях, закутанные в тулупы (дело было зимой или ранней весной), в течение одной недели до Новосибирска. Останавливались на ночлег в деревнях у незнакомых людей, но им не отказывали. Город Новосибирск поразил своими огнями, бабушка Таня, да и все остальные с электричеством еще знакомы не были. В Новосибирске на железнодорожной станции им удалось купить билет на поезд. Точнее, они попали в вагон-теплушку, шедшую в составе поезда до Владивостока. Поезд шел более одного месяца. В дороге сильно заболели корью и скарлатиной дети Витя и Ксения; возможно, они бы умерли, если бы не добрая женщина-попутчица, которая вылечила (точнее, поддержала их от угасания) гусиным салом или жиром. Когда поезд прибыл во Владивосток, дети не могли идти сами от истощения и болезни, их несли на руках.
. . . . .Далее началась их жизнь во Владивостоке. Гаврила Иванович работал на винокуренном заводе, и все было неплохо. Но хорошие времена продолжались недолго, уже к 1930 году голод добрался и туда, снова начались трудные времена. Питание и хлеб стали выдавать по карточкам, причем всем хлеба на день в магазинах не хватало, а если карточки не отоварить день-в-день, они пропадали. И опять было принято решение переезжать, на этот раз "в село, там легче". По каким-то причинам выбрали село Новоселово (пока на карте найти не могу). Первое время жили в сарае, затем им выделили большой дом. Дом был добротный, от раскулаченной семьи, с большим садом и подворьем. В саду росла черемуха размером с большую липу, войлочная вишня, "картошка огромных размеров, которую мы никогда не видели". "Мама сушила и заваривала черемуху с чаем. Была благодать, мы завели поросенка, кроликов. Мама стала печь хлеб в своей печке" - так описывает моя бабушка тот период.
. . . . .Однако в Новоселове не было школы, а дети подрастали. Ксения ездила учится в другое место, и теперь уже Анна Родионовна (ради будущего своих детей - ред.моя) предложила искать новое место. Нашли поблизости школу в городе Камень-Рыболов, а поселились в селе Астраханка, расположенном прямо на берегу озера Ханка. В то время это была приграничная территория с Японией. Там они прожили достаточно долго, практически до окончательного переезда в Пензу уже в 60-х годах (?). Ксения и Валя закончили 10 классов, бабушка Таня в 10-й класс пошла в 1941 году и закончить его не смогла.
. . . . .Папа (отец моей бабушки, Гаврила Иванович) работал мастером на мотостанции (я так понял, по обслуживанию тракторов), и ему как специалисту быстро дали (выделили) дом, прямо на берегу озера Ханка. Дом был плохой и маленький, вспоминает бабушка, и решили строить себе новый, благо земли было достаточно (примерно 50 соток). Новый дом строили довольно долго, и жить пришлось на чердаке в еще недостроенном доме. Затем завели корову, причем привели ее пешком из Новоселова, это примерно 200 км от их нового жилья. Ежегодно корова телилась, было много молока. Держали двух поросенков, резали зимой и летом.
. . . . .Место, где они выстроились, в простонародье называлось "крякалки", по наличию большого количества лягушек и их оживленному кваканью.
. . . . .Озеро Ханка - по рассказам бабушки, красивейшее место, в котором водилось много разной рыбы. Гаврила Иванович купил лодку и стал ловить рыбу, "ловил ее много, очень много". Особенно запомнилась рыба "касатка", похожая на сома, с большой головой, большими плавниками и слоем подкожного жира. Говорили, что заплывала она из Амура, мясо у этой рыбы без костей.
. . . . .На огороде росла соя, кукуруза, подсолнух, мак (которого было очень много). С маком делали пироги и ели картофельное пюре. Рос также дикий виноград, который все население собирало во время войны для нужд фронта. Собирали также орехи, лещину, лимонник.
. . . . .О своих братьях и сестрах бабушка рассказывает мало.
. . . . .Павел воевал, был инженером путей сообщения, попал в плен, затем жил в Бессарабии, откуда уехал в дальнейшем в Киргизию во Фрунзе, там был начальником жилищно-эксплуатационной конторы.
. . . . .Николай на фронте не был, но был дружинником от военкомата. Время было неспокойное, и однажды на их маленького брата Витю напали бандиты (хулиганы), сказали, что убьют за брата, он (Витя) был сильно напуган и после этого случая стал сильно заикаться. Николай пошел учиться в Ленинград в школу связи и вышел оттуда лейтенантом, затем был направлен в Пензу, где и жил.
. . . . .Война застала всех дома (номер дома был 228), радио было в виде тарелки и бабушка, услышав это известие, выбежала на улицу с криком "Война началась!". Сразу начали проводить мобилизацию, но отца (т.е. Гаврилу Ивановича, тогда ему было 57 лет) на фронт не взяли, т.к. он был специалистом по механике.
. . . . .Бабушка Таня во время войны пошла работать в райпотребсоюз машинисткой, где ее повысили до счетовода, затем перевели инструктором райпотребсоюза. Директором райпотребсоюза был некто Дейнер, с ним бабушка ездила сдавать финансовые отчеты во Владивосток. Во время одной из таких поездок бабушка Таня прочитала объявление о наборе в училище, точнее, в гидрометеорологический техникум на службе ВМФ, и поступила на специальность "Океанология". Было это в 1942 году, а в 1945-м она защищала диплом. В училище она изучала разные дисциплины - океанологию, гидрологию, синоптику. Во время прохождения практики побывала на территории современной Северной Кореи, где делала замеры. Все это время жила в общежитии и, пока училась, работала в совхозе. В 1945 году, когда защитила диплом, ее обокрали. Украли чемодан, в котором было все: и документы, и паспорт, и какие-то фотографии (ничего не нашли). Во время восстановления документов, при получении свидетельства о рождении, выяснила для себя удивительную подробность - она 1923 года рождения. До того момента во всех документах было зафиксировано, что она 1925 года рождения.
. . . . .С моим дедушкой Геной она знакомилась два раза, вот как это было... Первый раз, когда была на 3-м курсе. Произошло это в клубе для моряков из "отряда легких сил" (есть еще средние силы, это катера, сейнеры и т.д.), куда ходили на танцы моряки и местные девушки. Дедушка Гена пригласил ее на танец, "три раза приглашал" и предложил познакомиться: "Давайте познакомимся, меня Геннадий звать!". Затем проводил до общежития до дверей и пропал... Прошло много времени, бабушка ходила в другие клубы для моряков, и однажды, когда она побывала вновь в клубе для моряков из отряда легких сил, к ней снова подошел тот же моряк и пригласил на танец, затем произнес: "Давайте познакомимся, меня Геннадий звать". Далее дедушке пришлось оправдываться, он сообщил, что "долго болел", продуло, мол, "от открытых иллюминаторов". Справедливости ради надо сказать, что болел он действительно много и часто.
. . . . .Затем они стали ходить в гости друг к другу, гуляли по городскому парку во Владивостоке, и так до окончания войны. После окончания войны с Германией началась война с Японией. Эсминец, где служил дедушка Гена (он был командир орудия), направили в Японское море. Япония капитулировала 3 сентября, и получается, что в армии в боестолконовениях дедушка не был (оно и слава богу, но сейчас бабушке не дают многие льготы как супруге ветерана боевых действий). Сейчас появляется много информации о военных действиях в период июля-августа 1945 года на Камчатке, и я думаю, что на самом деле их корабль был активным участником тем событий, это предстоит еще узнать...
. . . . .В 1945 году они зарегистрировали брак, и сразу же эсминец "Редкий" был направлен на Камчатку. Об эсминце "Редкий" следует рассказать тоже отдельную историю, таких кораблей на Дальнем Востоке было 10 штук, все начинались на букву "Р". На Камчатке эсминец "Редкий" встал в Авачинской бухте.
. . . . .Тем временем бабушка Таня сдала выпускные экзамены и была распределена, а точнее, оставлена по причине замужества во Владивостоке в морской обсерватории. Спустя некоторое время они с дедушкой Геной приняли решение перебираться к месту службы на Камчатку. Бабушка добиралась самостоятельно на теплоходе от Владивостока до Южно-Сахалинска. Корабль (или "пароход", как она говорит) шел 10 дней.
. . . . .Новым жильем для них стал дом на улице Ларинской, что на 4-м ярусе сопки. Надо понимать, что это был последний ярус, т.к. далее, за домом, они сажали картошку, т.е. был огород, а за огородом начинался лес.
. . . . .Климат на Камчатке достаточно суровый, очень снежные и вьюжные зимы. Зимой могло полностью замести входную дверь, а для передвижения по улицам матросы рыли "норы", точнее, траншеи в снегу. Вьюга могла продолжаться три дня, и однажды бабушка просто заблудилась, выбилась из сил, упала и заплакала. Спасла ее такая же заблудившаяся во время снежного бурана женщина. Вместе они кое-как нашли дорогу к дому.
. . . . .На Камчатке бабушка устроилась в морскую обсерваторию и работала там до марта 1947 года, когда родился мой папа Прусов Юрий Геннадьевич. Бабушка вспоминает, что с корабля дедушки Гены прислали большой торт с надписью: "Поздравляем с Юриком!".
. . . . .Буквально через месяц стали поговаривать о демобилизации. По каким-то причинам было решено отправляться жить на родину дедушки Гены в Ярославль. Бабушка очень сильно переживала, что ее родители не увидят внука, и до момента полного увольнения дедушки из ВМФ решила самостоятельно с маленьким ребенком на руках переехать временно к своим родителям. Обратная дорога была тяжела: корабль, на котором она отплыла с Камчатки, попал в шторм, его постоянно "болтало", груз в корабле сместился в сторону, и корабль накренило, "было страшно". От Владивостока до Камень-Рыболов они ехали на поезде, а там до родителей их подвез добрый человек на телеге. Когда она приехала к родителям, ее мама очень обрадовалась; несмотря на июнь месяц, их положили к теплой печке, и они проспали весь день. Что может быть лучше родного дома после таких путешествий? Дома у родителей бабушка Таня была как у Христа за пазухой, ее родители очень полюбили маленького Юру, особенно ее мама. И когда Геннадий через одиннадцать месяцев приехал за ними, то расставание было очень тяжелым...
. . . . .Добирались до Ярославля они долго. Сначала, во Владивостоке, им выделили вагон-теплушку. Не весь вагон, а какую-то часть, точнее, вагон на несколько семей. Ехали долго, примерно два месяца. В дороге их кормили, мыли, делали дезинфекцию.
. . . . .В Ярославле они приехали уже к родителям дедушки Гены в большой дом на улице Бутырской, дом 5. Когда завод "Пролетарская свобода" расширялся и отстраивался, этот дом был снесен. Но к тому времени братья дедушки Гены (Борис, Константин и Аркадий) уже переехали из него. Бабушка Таня и дедушка Гена купили себе дом на улице Фабричной (дом номер 5, квартира 2).
. . . . .Впоследствии бабушка Таня несколько раз была у себя на родине. Она работала на Северной железной дороге, и проезд для нее был бесплатным. Последний раз она побывала там примерно 1953-54 году.
. . . . .Родители ее затем продали дом на озере Ханка и переехали жить в Пензу к брату бабушки Тани Николаю. Мама ее, Анна Родионовна, умерла в 1975 году, а папа, Гаврила Иванович, дожил до 92 лет.