Darya V (07 июня 2011 - 21:24) писал:
Из книги "Именная роспись начальствующих и служебных лиц Ярославской епархии": сост. прот. А. Крылов. – Ярославль, 1861. С. 404:
"Церковные причты Даниловского уезда.
...Причт церкви села Фёдоровского, что в Подвязье.
Священник Феодор Студитов. Рукоположен в 1849 г., по окончании семинарского курса. Имеет крест в пам. 1853–1856 гг."
Галина, это, конечно, отец упомянутого Вами дьякона Рафаила Фёдоровича.
(И единственный Студитов в книге.)
ЯЕВ № 23 от 6 июня 1864 г. Ч. офиц.
С. 139
Список духовных лиц, занимающихся обучением крестьянских детей.
Даниловского уезда церкви села Федоровского священник
Федор Студитов с 1861 года обучил 20 мальчиков и 5 девочек чтению, чистописанию, первоначальным молитвам, начальным правилам арифметики, закону Божию и Священной истории – устно.
* * *
ЯЕВ № 30 от 29 июля 1870 г. Ч. офиц.
С. 263
Об изъявлении признательности.
По резолюции Его Высокопреосвященства от 9 июля, последовавшей на донесении окружного благочинного, священник у Даниловского уезда, с. Федоровского в Подвязье
Федору Студитову изъявляется признательность епархиального начальства за назидание прихожан и заботливость о благоустроении церкви.
* * *
ЯЕВ № 17 от 23 апреля 1875 г. Ч. офиц.
С. 133
О благословении черно-бархатною скуфьею.
По докладу Ярославской духовной консистории об усердной и полезной службе священников:
Даниловского уезда сел: Федоровского в Подвязье
Феодора Студитова, последовала резолюция Его Высокопреосвященства от 4-го текущего месяца за № 1094 таковая: «Именем Господним благословляю поименованным священникам возложить на себя и носить по установлению черно-бархатную скуфию.»
* * *
ЯЕВ № 41 от 8 октября 1875 г. Ч. офиц.
С. 327
Об утверждении в должности Законоучителя.
Резолюциею Его Высокопреосвященства, от 6 минувшего сентября за № 2613, священник села Федоровского, что в Подвязье, Даниловского уезда,
Феодор Студитов утвержден в должности Законоучителя Федуринского начального училища, согласно представлению инспектора народных училищ Ярославской губернии.
* * *
ЯЕВ № 31 от 3 августа 1908 г. Ч. неофиц.
С.с. 473 -479
Священник Федор Иоаннович Студитов.
(Некролог).
В 3 ч. утра на 6-е декабря прошлого 1907 г. тихо скончался 81 года заштатный священник Федоро-Стратилатовской ц. в Подвязье Ф.И. Студитов.
Всю свою долгую труженическую жизнь покойный провел
в селе Федоровском в Подвязье, прослужив здесь 51 год.
Жизнь о. Ф. не лишена назидательности, особенно для нашего времени. Он родился в 1826 г. в беднейшем
селе Кошулеве, Любим. у. от пономаря
Ивана Петрова. Когда
Феодору исполнилось 3 года, церковь Кошелевского (храм б. деревянный) была приписана к соседней Чуриловской церкви; все имущество и утварь были взяты к этой церкви. Однако опустевший Кошулевский храм до последнего времени сохраняется жителями д. Кошулева, может быть мечтающими о лучших будущих временах... При закрытии церкви должен был разместиться по новым местам и причт ее. Пономарь
Ив. Петров был перемещен
к Покровской, в Бунькове, церкви, Даниловского уезда. Здесь при 600 душ и 4-х членном составе причта священнику приходило рублей 150 в год; легко представить сколько получал пономарь! И вот
Ив. Петров свою пономарскую часть земли и столько же арендованной у соседнего помещика обрабатывает собственными руками, при помощи своей семьи. Далеко за полночь горит лучина в доме
Ив. Петрова: тут прядут лен его
четыре дочери, жена и сестра. Водились и пчелки у трудолюбца, ульев от 10 до 20. Все, что наработают – хлеб лишний, масло, мед, новины, полотна, - все продавалось и шло на воспитание детей в училище и семинарии и на устройство девиц в замужество. И Господь благословил трудолюбивую семью: сын
Федор окончил сем. курс,
второй, вышедший из семинарии до окончания, служит диаконом;
четыре дочери выданы замуж. Как клирик старого времени,
Ив. Петров был весьма благочестив и всей душой был предан церкви и своему служению. Живо помню, как он, после трудовой недели, в субботу вечером или накануне великого праздника возьмет ирмологий и повторит ирмосы, какие нужно будет петь в праздник, не надеясь на то, что знал ноту и пел образцово хорошо. Детей – мальчиков с раннего возраста водил с собою на клирос и тем исподволь незаметно вводил в жизнь церковную.
Воспитанный в истинно благочестивой, строго воздержной и трудолюбивой семье, о.
Федор 9-ти лет отдан был в 1-е приходское училище: как здесь, так и в семинарии, при усиленном труде и непоколебимом прилежании, он прошел семинарский курс наук и окончил во 2-м разряде.
По окончании курса с одним другом-товарищем ходил он пешком в Троице-Сергиеву Лавру – поклониться мощам преподобного, а отсюда – в Москву, также для поклонения гл. обр. святыням Московским.
В 1849 г. покойный определен был во священника
к ц. села Феодоровского, в Подвязье, – на место своего деда по матери,
о. Стефана и рукоположен архиеп. Евгением. В Феодоровском и прослужил
о. Ф. более полвека, похоронил родителей, жену и сам почил вечным сном.
Что нашел новопоставленный иерей в своем приходе, – селе Феодоровском? Предшественник
о. Феодора,
о. Стефан был простец по образованию; от всего его домашнего быта, от его взглядов на жизнь и церковную службу так и веяло древним благочестием, простотой и своеобразностью старинных идеалов.
О. Стефан тоже
был уроженец села Феодоровского (сын диакона). Так в прежнее время передавалось родовое место в потомство. Здесь несомненно господствовала не знаемая ныне чисто родная привязанность священно-служителей не только к прихожанам, а даже к самой местности. Крепка была эта связь: пастырь дорожил родовым местом, прихожане дорожили «своим» пастырем.
Я семи лет от роду был в доме
о. Стефана, еще при жизни его, но он уже сдал место
о. Феодору.
Подъехав к дому, я увидел, что дом построен в два коня, под одним изба, сени, сенник, под другим – горенка над воротами (светлица), сенница над двором. В месте соединения крыш – громадный желоб во всю длину крыш. Возле ворот, под желобом, калитка во двор и по навозу ход на лестницу, с площадки ход в сени. Войдя в обыкновенную избу с большою печью, голбцем и палатями, на передней лицевой стороне и увидал 3 окна: среднее косящатое (с косяками), а боковые, – одно к переднему углу, другое против устья печи, - волоковая рама в ½ арш. квадратная была вдавлена в пролет, вырубленный в двух бревнах, при чем по четверти, или поменьше, оставлено бревна для помещения рамки. В обоих бревнах выбран был ходок для рамки, по коему она свободно сдвигалась (волочилась) в сторону, когда нужно было открыть окно. Такое же волоковое окно было на боковой стороне. Простоте дома соответствовала простота во всем, - в столе, одежде и пище. Чая не было: он стал вводиться в 50-х годах. Даже взгляд на украшение церкви был особенный у
о. Стефана: с детства все мило, дорого; здесь молились отцы и деды, а они любили службу Божию и нас научили любить ее. Не раз они видели в жизни, как Бог, любящим Его, и чисто по-детски молящимся Ему, вся поспешествует во благое. Все во храме Божием силою молитв св. отец наших освящено. Зачем поновлять? Пусть закоптело, темно, не видно... Бог живет в неприступном свете, невидим; поновлением, грешными руками не удалить бы святыни, веками собиравшейся... Пусть остается в неприкасаемой руками грешных, хотя и мрачной святыне... При
о. Стефане накопили сундук медных денег, и боясь, чтобы не украли воры, роздали в долг всем прихожанам, кто желал взять в долг. Впрочем, при обновлении храма при
о. Феодоре, большинство возвратили долг...
Новый иерей, найдя все крайне запущенным, закоптелым, увидел крайнюю нужду в обновлении. На первый раз порядил живописца промыть, почистить св. иконы и иконостас, затем вставил рамы на иконы, наделал столиков своими руками; однако увидел, что церковь нуждается в капитальном ремонте, каковой и начал с 1-го года служения и продолжал все время своего служения...
Сумев вызвать жертвователей, нанес «слуха» на колокольню и поднял в верхние слуха колокола, увеличив тем силу звона; сделана была глава в виде чаши; глава и крест позолочены. На холодный храм сделана накладка.
Внутри обоих храмов сделана новая живопись, иконы побликованы. Внутри и вне все приведено в полный порядок и благолепие. И все это делалось исподволь, помалу, во всю жизнь. Также точно работал и в приходе
о. Феодор: любя истовую, усердную, сердечную службу, он служил с полным благоговением и духов. настроенностию, пел выразительно, читал отчетливо, понятно, сознавая душою всю высоту своей службы – службы Богу.
Занимаясь с любовию земледелием и садоводством, он показал себя мастером в том и другом. Помогая прихожанам советами в земледелии и хозяйстве, ссужая по примеру деда, бедных семенами на посев, он был помощником и учителем прихожанам. В конце жизни ввел травосеяние. После обновления храма главная его заслуга – забота об образовании приходских детей в духе православия – церковности.
По отмене крепостного права
с 1862 г. в церковной на две половины устроенной сторожке он
открыл школу для крестьянских детей на 40 чел. Сам учил читать, писать, считать, молитвам, пригласил даже с голосом, знающего пение церковника учить пению понаслышке. Когда уезжал в приход, посылал учить подростков дочерей своих.
До 1866-го года существовала эта школа, державшаяся только энергией и средствами учителя-священника. Народ, вышедший из крепостной зависимости, еще только осматривался, не понимая всей нужды в грамотности и, притом не видя у себя средств на содержание школы, удивлялся затее священника и наивно обращался к нему с просьбой: «Ты бы, батюшко, заплатил мне хоть рублик в зиму за Ваньку-то: ведь, бегая к тебе в школу, одежду дерет, сапоги бьет»! Приходилось покупать на свой счет бумагу, перья, чернила. Между тем у учителя-священника подросли дочери, стали невестами. Явилась забота об устройстве замуж, а для сего нужно было запасать приданое... В силу непреодолимых жизненно-экономических соображений, забота о школе отложена: школа, после 4-х летнего существования, закрылась. Но
мысль о школе, при непосредственном личном участии
о. Феодора,
осуществилась открытием земской школы при Федуринском волостном правлении, около которого несколько деревень Феодоровского прихода. Хотя Федурино и другого прихода, но старец приходский священник отказался от законоучительства, указав на
о. Феодора, как близкого соседа и вполне способного и усердного законоучителя. 25 лет был усопший законоучителем в Федуринском земском училище.
Когда вышли устав и правила о церковно-приходских школах, о. Феодор едва ли не первый в уезде, устраивая новое здание для сторожа и для помещения говельщиков в пост, кроме двух больших изб-кухонь, устроил под одной крышей с ними две классных комнаты, а на верху теплый мезонин для квартиры учительницы, и
открыл церковно-приходскую школу, в которой, до
увольнения за штат в 1900-м году, был законоучителем.
Образцовый порядок введен в этой школе: ученики старшей группы поочередно, по ранее составленному расписанию, читают в церкви шестопсалмие, часы, «благословлю Господа» при раздаче антидора, поют под управлением псаломщика. Начало положено сему о. Феодором. Этот порядок ведется и теперь: преемник о. Феодора ставит хор вполне правильно, обучая сам детей пению, а псаломщика – управлению хором, под фисгармонию.
Во всю свою долгую, труженическую жизнь усопший видел благословение Божие на делах рук своих и на исполнении благих намерений.
Прихожане, увидев украшение храма, усердно стали помогать деятельному пастырю, сумевшему вдохнуть в них любовь к церкви, как дому Божию, откуда и сами получают благословение на дела свои.
Жертвы и приношения потекли обильно: храм к концу жизни оказался обновленным внутри и снаружи.
Библиотеку при церкви усопший увеличил выпискою дух. журналов: «Странника», «Душеполезного чтения», «Паломника» и друг., выписывал отдельные сочинения, проповеди, особенно много сочинений и брошюр выписано по расколоведению. У покойного было собрание соч. свят. Димитрия, писанное учениками его великолепным уставным письмом. По указанию Преосв. Ионафана оно вытребовано для Ростовского музея, но поступило ли туда – неизвестно. Усопший и для себя выписывал несколько газет и книг; вообще любил читать и собирать книги.
И семейная жизнь усопшего благословлена Богом:
4 дочери в замужестве за священниками,
2 сына поступили в военную службу, достигли чина капитана и проходят должности ротных командиров,
2 сына состоят диаконами. Устроив семью
о. Феодор сберег средства и на погребение и на поминовение свое, хотя и при жизни никогда не отказывал в посильной помощи и бедному родственнику и бедному прихожанину; при устройстве храма всегда приносил и свою жертву, также – при устройстве училища.
Дом усопшего был всегда открыт не только для родных и прихожан, но и знакомых, искавших у него не угощения, а совета: возвращаясь от села Середы с базара, по дороге заходили и заезжали к
о. Феодору посоветоваться в затруднительных положениях домашних и общественных. Радушие хозяев привлекало посетителей отовсюду, посильное угощение, а особенно опытно-жизненные советы делали дом
о. Феодора для всех своим. По общему желанию и избранный в духовники местного благочиния, и относясь радушно-любовно ко всем, он приобрел новых посетителей, являвшихся с тревогами в совести, с запросами духовных советов и молитв. – И по мере разумения и сил о. Феодор всех принимал и предлагал с любовию и советы, и утешения, и молитвы.
Сдав место, он весь отдался молитве, чтению, пока видел, и труду. Потеряв зрение, скорбел, что не может читать, и как был рад, если
внучка, или
племянница почитают ему. Рад был сердечно, если его, жившего в келье, навещали родные и знакомые, или прихожане. В последний год жизни, когда по слабости в ногах не мог уже ежедневно ходить в церковь, молился дома: в последние 5 месяцев, прикованный отеком ног к постели, тяжко страдая, почти непрестанно крестился и просил Бога: «Боже, милостив буди мне грешному» и «очисти мя грешного»! Несколько раз соборовался, многократно причащался. Казалось, чем больше упадали силы тела, закрывались чувства, тем более росло смирение, сознание греховности пред Богом и людьми, росла детская вера в помощь только небесную, хотя не отказывался, по просьбе родных, принимать и земную помощь... В последние дни, когда отек стал прорываться, явились нарывы, страдания дошли до высшей степени, молитва о милосердии к грешному, уже почти не слышалась, но рука делала частые попытки перекреститься. Вода сошла, опухоль опала, осталось изможденное худое тело... Хоронили 10 священников и 4 диакона; народа была полная церковь, и многие не вместились в ней.
Мир тебе, добрый пастырь – труженик!
(Ф. или О.)А.В.