ВЕСТНИК ВОЕННОГО ДУХОВЕНСТВА. № 13 1902г от 1 июля
НЕКРОЛОГ.
Ɨ Старый севастополец, протоиерей Варшавской военной тюрьмы, о. Иоанн Матвеевич Голубев.
… 9 апреля в 9'/г ч. утра тихо почил настоятель церкви Варшавской военной тюрьмы, протоиерей Иоанн Матвеевич Голубев на 72 году своей жизни. Жизнь и деятельность усопшего так разнообразна и так поучительна, что полезно вспомнить ее в подробности. Почивший
о. прот. Иоанн Матвеевич был уроженец Костромской губ., сын священника; родился в 1830 году; окончательное образование получил в Костр. дух. семинарии. Время окончания как раз совпало с тем страшным, грозным для России временем, которое оставило в жизни русского народа глубокий след на долгое время. Это было время Крымской кампании, когда России, неподготовленной к войне, пришлось бороться с соединенными силами англичан, Французов и турок. Не взирая на опасности, сопряженные с жизнью военного священника в такое тяжелое время, молодой семинарист не только не отказывается от назначения в действующую армию, но с охотою идет на труды в многострадальный Севастополь: 24 мая 1854 года он определяется младшим священником в Тарутинский егерский (ныне пехотный) полк и с ним проводит все время севастопольского сидения. Кто не содрогался и вместе с тем кто из нас не восторгался подвигами достославных защитников Севастополя, грудью отстаивавших свой родной город против натиска сильнейшего врага? Оказавшийся в числе этих защитников, полный сил и энергии, молодой иерей Голубев с честию выдержал все время осады, напутствуя и утешая раненых под выстрелами неприятеля, при чем однажды чуть не поплатился жизнию и спасся только чудом Божиим. В одно время приготовлялся он к служению в церковном намете, как вдруг началась сильнейшая неприятельская канонада; пришлось из намета удалиться, так как он оказался в линии огня; только что успел о. Голубев уйти с своим церковником, как неприятельским снарядом весь намет был совершенно уничтожен. Была, конечно, опасность для него заразиться и теми всевозможными болезнями, которыя бывают неизбежными спутниками войны: горячкой, тифом, дизентерией и т. п. Но все тяготы были ничто в сравнении с теми нравственными страданиями и потрясениями, какие приходилось испытывать покойному при виде раненых и умирающих. По его собственным словам, нервы его были страшно расшатаны после того, как пришлось ему отпевать и предать погребению более 500 убитых во время вылазки: вид убитых, лежавших на поле в разнообразных позах, в каких застала их смерть, страшный смрад разлагавшихся уже мертвецов, произвели такое страшное впечатление, что и при крепких нервах о. Голубев не вынес этого и ему сделалось дурно.
Надобно отдать честь покойному: при воспоминаниях об этих делах давно минувших дней, не роптал он на тягость службы военной, не хвалился своими трудами, не выставлял их подвигами, а всегда скромно повторял одно: «все, брат, трудились, все терпели, и мне тоже нельзя было от других отставать». Такие труды, как труды истинного пастыря христолюбивого воинства и верного слуги отечества, были оценены по достоинству: каждый месяц защиты Севастополя, как и всем, были зачтены покойному за год службы, пожалована серебряная медаль на Георгиевской ленте, дано право на добавочное содержание по 171 р. 45 коп. в год за пребывание в Севастополе в день первого бомбардирования 5 октября 1854 года, и не в пример прочим Высочайше дарована пенсия выше обычной по окладам военных тюрем. За крымскую же кампанию почивший получил: бронзовый крест на Владимирской ленте и светлобронзовую медаль на Андреевской ленте. После краткого перерыва службы в войсках, по случаю упразднения должности младшего священника въ 6-ти армейских корпусах, с 20 Февраля 1857 года по 1е мая 1859 года, в каковое время почивший былъ приходским священником на родине, въ Костромской губ., — о. Голубев опять является пастырем христолюбиваго воинства. По собственному желанию он был определен в число шести штатных священников при штабе войск Варшавскаго военного округа с прикомандированием к стрелковой части, расположенной в г. Кельцах. Сравнительно недолго пришлось прожить ему на мирном положении: во время последнего польского мятежа (1863 — 1864) вместе с частью о. Иоанн совершает новый поход, участвуя в преследовании шайки под начальством Лянгевича, — прогнанной в пределы Австрии. За отличное исполнение пастырских обязанностей в походе Всемилостивейше награжден бархатною Фиолетовою камилавкою, а по окончании кампании получил бронзовую медаль на ленте трех государственных цветов. Во время стоянки в г. Кельцах он с отличным успехом исполнял обязанности законоучителя при мужской гимназии, за что получил благодарность местного преосвященного и начальством округа (учебным) удостоен денежной награды. Из Кельце пришлось вместе с частью перейти в пос. Андреев той же Келецкой губ.; повинуясь воли начальства, невзгоду эту почивший переносит безропотно, при чем не мало утешается новым знаком Монаршаго внимания: за отличное исполнение обязанностей Высочайше пожалована денежная единовременная награда в 588 руб. Во всю жизнь свою почивший не был искательным человеком; ждал терпеливо, когда вспомнит его начальство. В 1875 году открылось место священника церкви при вновь устроенной Варшавской тюрьме, и место это было предоставлено о. Голубеву, как послужившему и зарекомендовавшему себя пред начальством выдающимся трудами. Здесь чрез год получил он сан протоиерея и пробыл на этом месте до конца своей жизни, более 25 лет нелепостно трудясь на пользу исправления заблудших. Здесь же, при тюрьме, за свои труды удостоился он и других знаков отличий включая, как сам он выразился, редкую награду орд. св. Владимира 3 ст., полученный 6 мая 1901 года. Как видно из послужного списка покойного, много он потрудился на своем веку и многое на службе перенес особенно в походах. Не мало пришлось вынести почившему и как семьянину:
лет семь назад лишился он любимой супруги, в недавнее время потерял сына, военного доктора; много печалило его и безвременное вдовство старшего сына, малых детей котораго он взял на свое попечение. И все это старец переносил безропотно, вполне подчиняясь воле Божией. Почивший был замечательно благодушный и прямодушный человек, располагавший к себе всякого, после более или менее внимательнаго с ним знакомства. У меня особенно в памяти осталось наше первое свидание. Как земляк почившего, перейдя в Варшаву, я счел долгом почтить старца визитом. Вхожу в комнаты. Встречает меня старичок худенький, среднего роста, одетый очень скромно, съ виду суровый, неприветливый. Представились друг другу, разговорились и куда девался этот строгий вид: при воспоминаниях о далекой родине, о некоторых общих знакомых оживился и преобразился старец, официальное «вы» сменилась дружескими «ты», и визит мой затянулся на несколько часов. Таким приветливым и благодушным был он в обращении со всеми, особенно с близкими своими сослуживцами и подчиненными. Во время служения его при тюрьме переменилось несколько начальников, конечно, людей с разнообразными характерами, и со всеми он уживался отлично и все они были его искренними почитателями. Наш глубокочтимый начальник О. Протопресвитер, при обозрении церквей Варш. воен. округа в 1899 году, заметил прямодушие о. прот. Голубева и отличил его. Когда среди причтов неподвижных церквей гор. Варшавы и креп. Новогеоргиевска появились недоразумения, О. Протопресвитер назначил благочинным этих церквей о. прот. Голубева и не ошибся в выбор: покойный, благодаря своему благодушию и прямоте, благотворно действовал на своих подчиненных, привлекая их своею простотою и доступностью в обращени. К сожалению недолго пробыл он в должности благочинного: Физические недомогания и старческие немощи превозмогли крепкий дух и начальство, снисходя к этим уважительным причинам, уволило от должности незадолго до смерти. Жизнь свою покойный проводил умеренно, без всяких излишеств, благодаря чему при болезненности прожил долго; умер очень спокойно: все время был на ногах, прилег отдохнуть и заснул на веки без всяких мучений.
Отпевание почившего совершено было торжественно в церкви Варш. воен. тюрьмы в вел. четверг, 11 апреля девятью священниками и тремя диаконами; к сожалению, по служебным обязанностям многие из священников лишены были возможности отдать последний долг почившему. При гробе кроме родных собралось не мало и почитателей покойного; были многие из высших начальствующих лиц, напр., председатель Варшавскаго военно-окружного суда ген.-лейт. Стрельников, начальник местной бригады ген.-маиор Василевский и др. В конце отпевания одним из священников произнесена была речь, посвященная памяти покойного. Мир праху твоему, старец праведный! Эти краткие воспоминания да будут тебе последнею, посильною данью того уважения и почтения, какие питал я к тебе при жизни. Кратко начертанный твой образ да послужит для нас, военных пастырей, примером того, как должно служить Церкви, Царю и своей дорогой родине — России.