Отправлено 12 января 2018 - 16:59
Михаил Лукьянович Цветаев, как записано в его метрике, родился в деревне Гужово в 1871 году. Рос он в семье Лукьяна Ивановича как и все крестьянские дети. Учились грамоте и письму у отца. Азбуку изучали так: «Аз, буки, веди, глаголе, добро, еже, мыслете» и т.д. Став грамотным, он помогал отцу в написании книг и обучении детей. Был он от роду каким то скромным, тихим, за что и любила его мать, Матрена Васильевна.
В 1891 году он был взят по жребию в солдаты. Служил он всю военную службу в городе Витебске. Обнаружив у него грамотность и владение хорошим прямым почерком в письме, сразу назначили писарем в часть, .и после в округ. За прилежание в службе два раза за время службы приезжал в деревню в отпуск, чем особенно была рада его матушка. В последний отпуск он гулял с девицей деревни Нестерово – Палашей Верещагиной. Службу он кончил старшим писарем. Приехал домой в мундире, в белых перчатках, все его имущество умещалось в деревянный ручной сундучок.
За год до его возвращения померла его мать. В доме отца хозяйствовал брат Алексей с сестрами Александрой и Анной. Не приглянулось ему в доме с возвращением со службы. Кругом была копоть, пыль, грязь. Он имел попытку устроиться служить в воинском присутствии? в городе Данилове, но из-за неблаговидных поступков братья его не приняли.
В 1895 году он женился на Пелагее Антиповне Верещагиной, с которой он уже был знаком и переписывался. Девица была бойкая, работящая, голосистая на песни. Она была единственной дочерью Верещагина Антипа Васильевича, мещанина, выходца из горожан. Матерью ее была Анна Павловна Верещагина. Верещагин Антип Васильевич из рода художника Василия Васильевича Верещагина, погибшего в 1904-5 году в морском бою с японцами на военном корабле вместе с адмиралом Макаровым. Анна Павловна хранила карточку В. В. Верещагина и адмирала Макарова, очень таинственно рассказывала, что дед Антипа Васильевича, будучи богатым, купил ему в Нестерове надел земли на две души, построил хороший пятистенный дом, дал денег на обзаведение хозяйством. Можно полагать, что он был незаконным сыном Верещагина, посему же ему только выпала участь жить в удалении от семьи Верещагиных, а не в городе. И за какую такую провинность молодого человека определили на самостоятельное житье?
Будучи обеспеченным Антип Васильевич женился на ней, уроженке деревни Гари ____ уезда.
Мне помнится, дед Антип Васильевич, был большим умельцем. По деревне дела хозяйства вел сам. Делал все не торопясь, обдуманно, размеренно, втихомолку. Хорошо владел топором, рубанком и мог мастерить все из металла. Очень любил внутренний порядок. Соседи его уважали, с его советом считались. Летом в покое, он всегда ходил, размечал и делал покосы. Всегда выходил на сбор, когда требовалось разрешение спорного вопроса. Любил покупать и менять лошадей и всегда барышники лопуха __ ___ его надували. Часто утром он не мог вывезти из стойла купленную только вчера лошадь, то она была без глаза, то хромая, то запальная, то просто подохла. Это было его слабостью. Он много потерял денег. Любил пить чай с мелко наколотым сахаром, в божества не верил.
Бабушка Анна Павловна была милая, с большим, чутким, добрым сердцем женушка.
Поженившись Михаил Лукьянович два года жил у Верещагиных в Нестерове. Я, Павел Михайлович, родился в доме деда Верещагина, возможно одной из причин привязанности ко мне бабуши Анны Павловны, было это. Бабушка меня очень любила. Я все детство находился у них.
Михаил Лукьянович и Пелагея Антиповна на приданное и переданные ей средства Антипа Павловича купила в селе Гужово старый дом по дороге на Фединово, куда и переехали. На купленной земле занимались хлебопашеством. Бабушка Анна Павловна была привязана ко мне и всячески меня баловала. Я даже и спал с нею на перине. Деду нравилось, когда я его внучек подавал что-либо из предметов во время той или иной поделки. Был случай, бабушка взяла меня на жниво. Усадила в снопа ржи, дала блины из гороха со сметаной. Во время сна зайчишка, облизывая сметану со щек, прокусил мне верхнюю губу. Много было шума, возни с отправлением меня на коляске вместе с бабушкой к местному лекарю. Бабушка сшила мне дубленую шубку и опушила заячьим мехом, говоря, чтобы ее внук Павлуша был лучше всех других ребят деревни.
Она берегла для меня предметы деда, которые были ему куплены и даны его дедушкой: каретные золотые часы с цепью, сюртук, 3 узорчатые сорочки, сапоги, шубу. Все это было городское и с плеч какого то богача, а не отнюдь деревенское. Помню, бабушка хранила большие картины, авторской кисти и руки большого художника, но куда то они исчезли.
Доживали свой век Верещагины в новом и просторном деревянном домике, который мною и заснят в 192 году (альбом).
Дед Антип Васильевич помер в 1906 году. С его смертью все семейство Михаила Лукьяновича переехало в дом Верещагиных в деревню Нестерово и обрабатывали их надел на земле на 2 души.
Бабушка Анна Павловна померла в 1911 году без меня.
Светлый образ обоих стариков я и до сих пор храню в своей памяти. Хорошие, трудолюбивые, всеми уважаемые они были люди. Любил я сиживать на их могилках и отдаваться воспоминаниям о своем детстве, проведенном у них.
У Михаила Лукьяновича и Пелагеи Антиповны было 7 человек детей: Я-Павел, Клавдия, Серафим, Августа, Вера и Анатолий. Была еще девочка Тамара, но она обгорела при игре спичками с сестрой Верой на печке, при загоревшем сушившемся льне и умерла. Михаил Лукьянович был крайне спокойным, мирным человеком. Он никогда не бранился, не возвышал голоса. За всю свою жизнь ни с кем не скандалил. При любом крике и невыдержанности со стороны нашей матери, он всегда уходил. Не любил никаких сборищ, гостей. Не пил вовсе хмельного и не курил. Любил долго помыться. Очень любил сладкое, хотя до самой смерти у него не выпал ни один зуб. Любил летом кушать зеленый лук, чеснок, любую зелень, обожал что-либо вкусное. При отсутствии матери, со своей любимой дочерью Августой, как обычно он говаривал: «Густонька, пойдем поищем у матери чего либо вкусненького». Найдут что-либо и докушав все, будь то варенье, сметана, масло, мед, молоко, предупреждал: «Ребята, не говорите матери, она будет браниться, а то чего доброго и побиет».
В богов не верил, хотя и имел попытку до революции прислуживать при церкви. Он хорошо звонил, этому он научился в детстве в пасхальные недели и в дни Престола, когда все население допускалось к колокольному звону. Молодые парни и девушки ходили звонить и любоваться округой с высоты – партиями. Кто в перезвоне получал первенство, тот получал с каждого по яйцу. Кто не имел куриных яиц должен достать яйцо галки, вороны или голубя.
Михаил Лукьянович всю жизнь трудился над землею. Сам пахал землю, до революции косулей, берущей много человеческих сил __ сохой, а после революции, когда я привез из города Денисово приобретенный первый плуг в нашу деревню - плугом. Помню удивительную картину. Собрались все соседи, мужички на покосу, когда я пошел с первой бороздой за плугом, многие не верили, что так нехитро сделанный прибор, окрашенный в красную краски, ходко, легко пойдет на пашне.
Каждому из них хотелось пройти рядом и держаться за одну из ручек плуга, чтобы убедиться, что при пашке им не требуется затрачивать никакой силы. Отец сидел на месте довольный из довольных. Вот вам и техника приехала на наши поля, говорил я. А Иван Петрович разъяснял, что это заботится о нас советская власть. Покупайте плуги, бросайте сохи, косули. И действительно, на следующую весну был уже не один, а 4 плуга в деревне. Отец сам боронил, косил, отбивал косы, жал серпом, чинил обувь. Любил он возиться в саду, а кой что, то с моим дымарём посмотреть в улей, и если можно, то и вырезать сотку, другую меда к чаю. Был такой случай, пчелы его не допустили в улей и сильно жалили, набившись в бороду, в волосы, под рубашку. Он охал, взвывал и кричал: «Гусенка, спасай». Пришлось дочери Августе отливать его водой.
Спал он от весны до осени в сарае на сене. Надевал на голову шапку ушанку прикрываясь шубой или пальто. Он сильно любил аромат травы, цветов. Весной заваривал липовый цвет и пил как чай. Летом ходил с ребятами на речку купаться, всех он научил плавать.
В межсезонье и перерывы между работами в поле любил ходить путешествовать по округе. Раза два брал и меня, когда я был малышом. В последний раз я видел его в 1923году, когда я приезжал в отпуск из Самары. Он был тогда в пышной седине. Тогда по его совету в 26 лет я поехал за своей невестой Валентиной Александровной в Ленинград. Он великолепно знал, что женитьба, это тот последний узелок развязка с отчим домом. Прощаясь старик заплакал, о и радовался, что я уезжаю с подругой жизни. Говорят, что он несколько раз собирался пойти пешком в Самару, чтобы встретиться со мною и видеть своего внука Никошу, но так и не решался.
Разглядывая портрет К.Е. Ворошилова, сидящем на коне, говорил, что вот и мой сын, так же на коне, где то боем в степях гоняется за бандитами.
Помер он в 1930 году на перепутье в сторожке в селе Шеметово, где и похоронен. Хоронили его Августа Михайловна и Анатолий Михайлович. Мать Пелагея Антиповна, была женщина крутая, сноровистая, хваткая в работе, могла работать за двоих. По характеру горячая, крикливая и не в меру любила похвастать, очень жадная в семье и расточительная, на виду у других, особенно у гостей. Детей за любые, даже наивные проказы, порола, била чем попало. Была вовсе безграмотной, не умела ни читать, ни писать, не могла даже расписываться. В дни праздников собирала до 30-40 человек гостей, приглашая даже и просто знакомых. Пировали по 3-5 дней, проедали на празднике – пиршестве: телку или бычка, двух барашков, варенье, мед, яйца, сметану, масло и все другое, накопленное за год. В то же время и сама любила ездить по гостям со своей любимой дочерью Клавдией, которую всячески рядила, показывала и сватала разным женихам. Ездили они всегда вдвоем. Летом в старомодной коляске, оставшейся от Антипа Васильевича, и зимой в возке или прибранных санях.
Мать гостила у меня в Самаре, но и здесь не обошлось без скопидомства и жадности. Мать в семье по любому случаю шумела. Ее зычный звонкий голос и крик разносился по всей нашей деревушке.
В старости в весеннюю пору она сильно кашляла, но с наступлением лета кашель проходил. Много возилась с распухшей правой ногой.
Внутренней уклад в семье был таков, что все хозяйство вела мать. Кушали и пили чай всей семьей за одним столом. Ели из оной глиняной чашки – блюда, деревянными ложками и железными вилками. Каждый за чаем получал по кусочку сахара или две дольки вяленой свеклы, а за едой по ломтю хлеба, паре картошин или яйцу. Чай пили с топленым до красна молоком, кинув по ложке молока на чашку.
Все что она покупала из лакомств, все прятала
Из вновь построенного дома, поскандалив со своим сыном Серафимом Михайловичем, вернее, с его женой Марией Егоровной, уехала из деревни Нестерово к младшему сыну, когда он был холостым, Анатолию Михайловичу в Люберцы, и от него к своей дочери Клавдии Михайловне в город Ярославль.
Померла она в 1939 и похоронена в Крестах в г. Ярославле.
Отец помер на 59 году жизни, мать же прожила 70 лет. В Нестерове у них был деревянный под дранку домик на 2 комнаты с кухней. Под одной крышей с домом двор для скотины, колодец, амбар для злаков, сенной сарай и рига с крытым гумном. При доме и со стороны деревни Дитино огород с двумя яблонями, кустами крыжовника, черной смородины и малины. На грядах садили капусту, лук, чеснок, репу, тыкву, огурцы, свеклу. Тут же стояли 5 ульев пчел, две дуплянки и 3 домика. ___, которые делал и разводил я сам.
Из скота были лошадь, корова, бычок или телка, 2 овцы, 10-15 кур. Хозяйство считалось середняцким. С образованием колхозов, все хозяйство было передано в колхоз, а сами стали колхозниками. Брат Серафим Михайлович хозяйствовал в доме, в колхозе был кузнецом.
Сеяли рожь, ячмень, овес, выращивали лен, садили картошку. Иногда сеяли и горох, и для удовольствия ребят и репу. Молотили воротковой копной молотилкой и вручную цепами. Все это и составляло материальные средства семьи Михаила Лукьяновича. В Гужовской церковно-приходской школе учились все дети их семьи. Больше сельского образования получили Павел, Анатолий и дочь Августа. Дочь Клавдия не захотела учиться в двухклассной школе, а Серафима и Веру дальше не учила.
Деревня Нестерово административно входила в Ермаковскую волость, Даниловский уезд Ярославской губернии. Теперь в советское время в Гужовский сельсовет Даниловского района Ярославской области. Была она маленькой. По левую сторону Пошехонского тракта было имение Москаковец, и по правую сторону 5 деревень крестьян. В них жили, в большом доме от Гужово, Хоротина Ильинична Румянцева с сыном и его семьей, далее Иван Павлович Троицкий, Иван Платонович Крупеников, Иван Иванович Белов, известный мастер плотник и крайний дом к деревне Дитино – Михаил Лукьянович Цветаев. Жили все соседи мирно, исключая Ивана Павловича, который буянил в дни праздников, заводил драки, в результате всегда был избиваем.
Позднее подселились в деревне и как бы проезжие порядок строений в деревне, так называемые «Бежецкие» очень бедные, изнуренные нуждой и трудолюбивые люди. Таким образом, в деревне Нестерово к 1923 году, насчитывалось 12 дворов вместо пяти. Село же Гужово имело 36 дворов. В Гужово к октябрьской революции была своя знать, торговец Д. Дворянинов, урядник Самодяжкин, Церковный пост, которые собственно давал во всем себя чувствовать. В школе первой учительницей была Юлия Константиновна Машкова. После октябрьской революции в Гужово был избран сельский совет и председателем был избран Алексей Лукьянович Цветаев.
Всякий собор или тревожное положение происходило по звону церковного колокола. Имелся пожарный сарай и Д. Дворяниновым организовано общество пожарников.
Домики крестьян были в 2-3 окна, под солому или дранку, а дома богачей двухэтажными с палисадниками под железной крышей.
Земля в нашем районе суглинистая, неплодородная, требующая удобрений и хорошей обработки. Поле в то время отделилось изгородью и по дорогам скрипучими воротами. Полоски земли отделяются межой и были не широкой в 1-5 косьевища.
Селяне жили и по __ в большом труде над землей, мало кому доводилось выбраться в люди, в городе жили поселяне бедно.
Выводом можно сделать только: жизнь Михаила Лукьяновича и Пелагеи Антиповны не прошла даром. Все их дети поставлены на ноги и были подготовлены к самостоятельной и полезной в обществе жизни. Я их старший сын от деревенского парнишки вырос до командира соединения вооруженных сил советского союза. Августа Михайловна сейчас директор средней школы, заочно учится в педагогическом институте. Анатолий Михайлович почти 25 лет прослужил офицером военно-воздушного флота. Серафим Михайлович честно отдал свою жизнь за интересы Родины, погиб, сражаясь в боях, в ВОВ. Вера Михайловна совместно со своим мужем Н. Пшеничниковым поднимает семью. Одна только дочь Клавдия Михайловна в жизни была неудачной. Всю жизнь прожила без мужа, в нужде, в тоске, да так и померла где то в тупом одиночестве.
Все дети Михаила Лукьяновича, кроме меня, Павла Михайловича, воспитывались и жили почти до совершеннолетия в семье и проживали в деревне Нестерово.
Я их сын, Павел Михайлович, как и замечалось, жил до выезда на __ у деда Верещагина Антипа Васильевича.
О детях Михаила Лукьяновича можно коротко сказать следующее: о себе, Павле Михайловиче, о семье, я укажу ниже.
Дочь Клавдия Михайловна родилась в 1899 году. Кончив сельскую Гужовскую церковную приходскую школу, не смотря на попытки учиться в двухклассной женской школе, учиться больше не стала. Она, как уже указывалось была любимицей матери. Мать шила, покупала ей разные наряды, ездила с ней по гостям и женихам. Попировав, всякий раз от женихов уезжали ни с чем. Сказывалась ее закрытость, низкое общее развитие, грамотность и не общительность. Мать всячески хотела выдать ее замуж за человека с положением, считалось зазорным выдать за односельчанина хлебороба. В конце концов, объявился такой человек с положением, гуляка и пьяница, участковый по волости милиционер В. В. Аладьин. Так и выдали ее за него. Он из дома матери перетаскал все наряды более или менее ценные по деревне и приличные вещи. Мать старалась всякую необходимость как то его задобрить, удержать. А он, прожив год или два, взял и скрылся. У Клавдии Михайловны 14.04.1931 года родилась от него девочка, которую и назвали Маргаритой Васильевной Аладьиной. Со стыда и горя они уехали в Ярославль, где работала на одном из военных складов кладовщицей. Рита развивалась плохо и была такой хилой, болезненной. Мать переехала к ней, однако материальное положение не улучшилось. Одно время они вместе с матерью жили в Люберцах у брата Анатолия Михайловича, работая в столовой. Но после опять уехали в Ярославль. В 1942 году я видел ее такой удрученной, забитой. Воспитанием своей дочери она не занималась. Уходя на работу, оставляла ее то на улице, то у соседей. В возрасте 11-12 лет Рита по своей несознательности и бесконтрольности со стороны матери стащила килограмм 5-7 лука. За что ее судили и определили в колонию малолетних преступников в городе Тутаеве. Клавдия Михайловна от всех родных это скрывала. Как мать загоревала и затосковала и переехала куда то в Псковскую область, в какой то колхоз, где и померла.
Рита, подрастая в колонии, получив очевидно адрес от своей матери, стала писать мне и делиться своей горькой участью. Многими, очень многими моими хлопотами и обращениями ее сначала перевели в другое место, и после освободили. Там Рита училась в школе, вышивала. Но в целом не закончила 66 класса. Освободившись, ничего не имея для самостоятельной жизни, жила у очень видимо хороших добрых людей в городе Тутаеве по улице 3 интернациональная дом 66/а.
Мне, как только я узнал о ней, пришлось помогать, посылая и посылая деньги и еды. Всего послано ей на 1955 год на 3190 рублей.
Выправляя паспорт по освобождении, она сменила фамилию с Аладьиной на Цветаеву.
Своего отца она не знает, не видела. И он, как и следовало ожидать, оказался проходимцем.
В 1954 году спросив моего совета, Рита вышла замуж за одного рабочего шофера, вернувшегося из армии Владимира Ильича Масленникова. В 1956 году у ней родилась дочь Лида. Оба они работают на заводе. Живут в городе Тутаеве в 2части по улице Кирова д 39.
Жизнь Клавдии Михайловны была тяжелая и мучительная в переживаниях. Это конечно тяжело, сильно тяжело Рите.
Риту мне всячески пришлось поддерживать письмами. Сейчас она пишет, что живут мирно и хорошо. На свадьбу я ей послал 300 рублей денег, попросила помочь брата Анатолия Михайловича, который отозвался на призыв и сестре Августе Михайловне, которая никак и ничем не реагировала.
В такой жизни Клавдии Михайловны конечно повинна наша матушка Пелагея Антиповна.
Серафим Михайлович родился в 1903 году. Кончив сельскую школу все время жил в семье. Был он по своей натуре малообщителен и неразговорчив, все время молчал. И звали его в семье «Молчальник». Делал все неспеша. Долго был в молодцах и не женился. Хотя и не играл, но всегда ходил с гармошкой, мною оставленной в семье. Освоил плотничье и кузнечное дело. В 1939 году вместе с матерью Пелагеей Антиповной построил новый дом.
Женился он в 1936 году и как то рассказывал неожиданно. Заявил матери, что едет свататься в деревню Продлино. Женою его стала Мария Егорьевна из семейства Никифоровых. Я ее в жизни не видел, передаю все о ней от очевидцев и по письмам от нее ко мне. Она была безграмотной, невыдержанной и грубой, неласковой к мужу женщиной. Его родственников она ненавидела и относилась к ним плохо. Она изводила и нашу мать Пелагею Антиповну, когда они жили вместе. Пришлось старушке даже обращаться в суд. К приехавшей сестре Серафима Михайловича, к Вере Михайловне в период эвакуации и общей народной беды, отнеслась крайне плохо. Ругалась, кричала, всюду колола мужа. По внешности она была неопрятной и непривлекательной. Лицо в веснушках, волосы рыжие, всегда блестящие. В дни войны, когда Серафим Михайлович после окончания __ отпуска по ранению уходил в военкомат в Донское, она ему ничего не приготовила на дорогу, не проводила, и огорчив накричала на него. Он __ в __, простившись с ребятами, сказал, «видимо уже домой мне и не к чему возвращаться». Оставшись одна вела неприличную разгульную жизнь. За учебой своих дочерей не следила, да и делать этого по своей безграмотности она не могла. Дочь Нину они отдали в няньки в город Ярославль. Лида рождена 1932 года 21 декабря , училась в школе слабо.
Вдруг в 1951 году через письмо Лиды я узнаю, что в октябре месяце из военного отряда в/ч из Ярославля прибывшего для оказания помощи в уборке урожая в колхозе один лейтенант Евдошкин А. в пьяном виде ворвался в их дом и выстрелил в упор, в горло, с прострелом позвоночника, тяжело ранил Марию Егоровну, после чего она через месяц, не приходя в себя, умерла. Трагическая, неприятная смерть. Бандита и хулигана посадили в тюрьму, но, тем не менее, Лида лишилась матери и должна оставаться в доме одна. Ко мне обратился в письме некто Ковалев Иван Прокофьевич, прося приехать и помочь разделить все. Это, оказалось, писал нахлебник Марии Егорьевны, посчитавший себя мужем. Я ему дал достойную отповедь. Многих трудов стало доказать Лиде, чтобы она кончила семилетку. Много просьб пришлось излить и перед школой об оказании Лиде всяческой помощи. Хорошими людьми оказались директор школы Розин Геннадий Михайлович и классная руководительница Кораблева Евгения Владимировна. Это они помогли Лидии кончить семилетку. Она кончила ее в 1955 году. За все эти годы с 1951 года по настоящий момент приходится всячески помогать Лиде, посылать ей посылки, еду, деньги. Всего по 1955 год включительно послано ей на 2078 рублей.
Серафим Михайлович так и не вернулся с фронта Великой отечественной войны, на запрос мне ответили, что значится пропавшим без вести. Надо полагать, поскольку он был сапером, то или подорван на минах или захвачен в плен и уничтожен. Детям была определена пенсия.
Теперь стал вопрос как же дальше быть с Лидой? При наличии хозяйства она могла бы жить в деревне и работать в колхозе. Но очевидно Нина, живущая в городе, подбивала ее на продажу дома и льстила о городской жизни. Лида передо мной стала ставить вопрос нельзя ли куда-либо ее устроить в городе.
С большими __ и обращениями непосредственно перед __ __ и через профсоюз и через горсовет и ОБКОМ КПСС ее удалось устроить учиться на ткачиху в ФЗУ №15 в город Гаврилов-Ям Ярославской области, куда ей и дана была путевка с января по июнь месяц 1965 года учиться в ФЗУ и определена на фабрику на работу.
Нина же, ее сестра, будучи в отпуске в феврале месяце продала все хозяйство своего отца за 4 тысячи сыну Дворянинова Михаила Яковлевича, который был пущен на год жить в доме и за что он должен произвести текущий ремонт в доме. Продажа производилась при советах родни со стороны матери.
Лида написала на мой адрес, что почему так дешево и без моего совета продали хозяйство. И объявила, что Нина якобы сделала сама без ее предупреждения и полученные деньги положила в деревне в сберкассу на свое имя.
Получилось, что дочери Серафима Михайловича так легко покончили с родными мирами родового очага наших предков, а тем, что так дорого каждому из нас. Теперь на родине наших отцов, дедов и прадедов ничего родного и своего не осталось. Одно осталось – плита на могиле Лукьяна Ивановича Цветаева. Она, только она еще может напомнить, что здесь жил род Цветаевых.
Никто очевидно теперь уже не вспомнит плотника и кузнеца Серафима Михайловича Цветаева. Вот, что значит, что не было у него сынов. На этом, пожалуй, кончатся воспоминания, и начался его род.
Августа Михайловна сама себе пробивала дорогу в жизнь. Отец ей внушил: «не покладая сил, из всех сил старайся, учись и выходи в люди». Она с детства была услужливая, сообразительная. С большими материальными трудностями и неустойками, но она в городе Данилове кончила 7 классов школы, прошла учительские курсы и добилась звания учительницы. В юности она была пышной, такой полной, румяной, веселой.
Придя с гражданской войны, после ранений, находясь в деревне, я чем мог помогал ей. Начала она учительствовать в селе __. Здесь познакомилась с комсомольским работником гармонистом Владимиром Никитовичем Золотовым. С ним они поженились, и она стала Золотова. Позже работала в школе в городе Данилове, а затем с переводом мужа в Ярославль а обком ВКП(б), в Ярославле стала директором школы. Здесь они встретились и работали в одной школе вместе со своей землячкой односельчанкой учительницей Лидией Румянцевой. У них всего 2 сына Гера и Славик. В Великую Отечественную Войну муж ее, Владимир Никитович был на фронте, где получил тяжёлую контузию и его как инвалида уволили из армии. После войны Володя работал тоже в Обкоме ВКП(б).
В отсутствии мужа Августа Михайловна, будучи темпераментной, набравшей силы женщиной завела знакомство. Это дошло до Володи, но любя ее, переживал внутри себя, он ей очевидно прощал или делал вид, что не обращает на это никакого внимания. В 1942 году я получив назначение в Ярославле на должность командира полка, будучи без квартир месяца 2 жил у нее. Когда я от нее уехал, то был довольно нелепый и странный случай. У нее с квартиры кто то похитил чемодан с вещами. Здесь то мне ее пришлось выручать, даже против совести.
Лицо, производящее осмотр при каких условиях было похищение чемодана, заметили и обратили внимание, что у нее много белой муки, сахара, масла, причем масло было расфасовано мелкими порциями. У них возникло подозрение, и они предупредили ее, чтобы все это осталось нетронутым до их обратного возвращения. Другими словами работники милиции пошли за ордером на арест. Конечно, при явных ограничениях и недостатках в продовольствии во время войны, это не могло не вызвать подозрения. На лицо было очевидное мелочное и крахоборное злоупотребление. Очевидно Августе Михайловне продовольственный склад школы, что отпускался на завтрак детям перенесла к себе на квартиру.
Она обратилась ко мне: «Дорогой Павлуша, спасай, я погибла!».
Идя против своей воли, мне пришлось уговаривать начальника милиции не поднимать шума, сказав, что предметы продовольствия – это мною привезены их Сибири, где всегда было вдоволь. Удар был отведен.
Заявление же о пропаже чемодана приняло законное действие розыска, а главное, оказывается, за ее квартирой было установлено наблюдение. В один из дней по настоянию Августы Михайловны я вновь обратился к начальнику милиции о результатах розыска чемодана. В городском управлении милиции мне с глазу на глаз сказали, с розыском чемодана ничего не выйдет. К вашей сестре Августе Михайловне по ночам ходят ответственные партийные работники, убедив ее кончать эту историю. Все может кончиться большим скандалом. Оказывается, у нее были друзья и из райкома и из горкома партии.
Взаимоотношения с Володей у нее все остывали и остывали. И он был очень хороший человек.
В 1943 году я из ее письма узнал, что она оставила Володю Золотова и уехала во Львов с одним инженер капитаном авиации Костей Рубцевым. Сына Геру поспешила отдать в морскую школу юнгов в Ленинграде. Славика взяла с собою.
При встрече на курорте Кемери в Латвии и отдельным письмом она сообщала, что ее новый муж, уйдя с собакой лайкой в лес под Львовом на охоту с таковой не вернулся. Осталось предположение, что он был захвачен бендеровцами. Как не писали, куда не обращалась она сама, но никаких концов и конкретных данных мы о нем не получили.
Августа Михайловна сильно горевала, переживала и даже нервно заболела. Дала слово, что больше с семейными людьми она никакого знакомства заводить не будет. Но оказывается вновь сошлась с семейным старшим лейтенантом Алексеем Петровым, с которым сейчас и живет.
Первый же муж, Владимир Золотов затосковал, перевелся в город Горький, стал пить и помер. Хоронили его посторонние, чужие люди.
Сын Гера отбыв службу во флоте вернулся домой. Поступил на учебу в нефтяной техникум, и в 1956 году женился на однокурснице и оба проживают у Августы Михайловны. ___, непозволительная и не весьма приличная ее семейная жизнь.
Пишет она редко и у меня не бывала ни разу. Из письма известно, что она награждена за выслугу лет в этой школе орденом трудового красного знамени и заочно учится в педагогическом институте. Многое, очень многое в моральном положении непонятное у Августы Михайловны. Должна же она, в конце концов, одуматься. Непозволительно лицу, несущему культуру и просвещение в народ, воспитывающему детей, самой быть в таком тяжелом моральном падении. Еще больше не укладывается все это в сознании, зная, что она член КПСС. Много очень много __ она своими деяниями оставит у своих сынов.
Мы ее родственники не можем простить ей всего этого.
Вера Михайловна (рожденная 1910 года), кончила только сельскую школу. Она не видела хорошей, отрадной девичьей жизни. Мать ее не любила. По внешности она была интересной девушкой, черные как угольки глаза, и черные волосы. В семье ей выпала участь ухаживать за скотиной. Летом же полевые работы.
В один из приездов к Августе Михайловне в город Данилов в школу, где она учительствовала, она встретилась с молодым человеком Колей Пшеничниковым, тоже приехавшим к своей матери, служащей в школе технической уборщицей. Судьба видимо уже такова, они познакомились и поженились. До ВОВ оба они жили в Ленинграде и служили. В войну пережили эвакуацию. После войны ее муж Николай Васильевич (рожденный 1907) служил на железной дороге кассиром, вследствие растрат или просчета у него не хватило 5000 рублей, за что судили судом и посадили в КТЛ на 5 лет. Хорошо, что они устроились на житье в Выборге, где получили домик с участок, а то ей без всего этого было бы невозможно поднимать детей.
Сначала у него было трое, а сейчас четверо детей. Будучи одной семьей, Вера Михайловна много перенесла лишений и принижений, много трудов, чтобы без мужа растить, воспитывать такую большую семью. У сына Олега вследствие __сдетонировала от гранаты, оторвало большой палец на правой руке. По возвращению из ПТЛ, где он попал под амнистию, ее муж устроился и работает главным бухгалтером на одном из заводов в городе Выборге.
Сын Олег служит на железной дороге дежурным по станции на Выборгской ж/д вблизи от дома. Тамара 19 лет учится в 10летке вечером и служит в архиве одного из предприятий, рождена 1937 года 10 мая. Тоня учится в 4 классе, и маленькому Николке всего 3 года.
Веру Михайловну видел я в 1955 году, когда я был у сына Крарма, они специально приезжали, чтобы встретиться со мною.
При встрече разревелась и потому, что разошлись при встрече, не узнав меня, потому что я уже стал стар и слаб здоровьем. За столом в одной из столовых мы долго беседовали. По ее словам, живут они мирно, тихо, хорошо. Сейчас на жизнь не жалуется.
Ведут хозяйство , садят картошку, держат козу и выкармливает поросят для себя, все это конечно является большим подспорьем к заработкам мужа.
Она рассказывала, что ее муж, Коля обиделся на мое к ним письмо, поймя правды и предупреждений в адрес ее мужа, чтобы он не хвастался, чем не следует. При встрече она мне показалась такой, как в детстве, милой, хорошей, но годы уже дали себя знать. Я звал ее пока жив побывать у меня в Москве.
Анатолий Михайлович в семье был самый младший. Родился он в 19__ году, когда я в 1923 году был в последний раз в деревне, он был маленьким. Отец любил его и он, правда, лицом весь в отца. Не окончив семилетки, он в городе Пошехоно-Володерене. Кончив служение в авиационных частях Красной Армии. В молодости он приезжал ко мне в Куйбышев я, будучи им вызван со службы в комендатуру, не узнал его. Был у него в Люберцах при жизни матери. Не без гордости хвалила его, что он был отличником и передовиком среди офицеров части.
С Августой Михайловной, я с моим старшим сыном Кином и с матерью присутствовал на его свадьбе. Женился он на девушке Ире из Рязанской области. Простой, скромной, правда, ни чем особо не выделяющейся, но имеющей хорошее, доброе, милое сердце. Помню я заезжал к ним с __. Война прервала нашу связь. В 1948 году после неоднократных запросов мне сообщили его адрес. Он служил в городе Горьком в одной из авиационных частей. В 1949 году я заезжал к нему. Жил он в Автозаводском районе г. Горького, в поселке __ в бараке 10 кв. 5. Занимал одну комнату с одним окном. Рад был видеть подрастающую племянницу и племянников. Ира была откровенной. Был я у командира части, который особых жалоб, претензий, мне как старшему брату никаких не высказал, ну и по недочетам я передал от себя просьбу Анатолию Михайловичу учесть и не допускать их в дальнейшем.
По службе у Анатолия Михайловича пошли неприятности. Пошли какие то тяжбы с командиром части.
Мое посещение в лучшую сторону не повлияло. Правда следует заметить, Анатолий Михайлович по характеру вспыльчивый, горячий, больно переносящий замечания и критику его недостатков. И по укладу большой труженик. Делает много и все сам, а людей в подразделении на кого бы он мог опереться, у него не было. К тому же командовал он ротой обслуживания, куда сбывали всех проштрафившихся. К тому же его невысокая общая грамотность так же много тормозила работу. А главное он не находил главного, основного в работе среди людей.
Имея административные и партийные взыскания, что еще больше его тяготило, и он считал виновником во всем придирчивость с предвзятостью командира части по отношении к нему.
Ясно, что его затирали. 11 лет командовал без продвижения работ аэродромного обслуживания, 8 лет в звании капитана. Все это должно было тревожить его. Я по его просьбе письменно обращался к членам военного совета округа генерала Позывнову к начальнику штаба округа генерала Лашину с просьбой помочь Анатолия Михайловича, вывести его из затруднений, назначить на другую должность с переводом в другое место. Анатолий Михайлович продолжал тяжбу и писал жалобы на командира части. В результате тщательного расследования командир части был демобилизован, да и его в связи с подоспевшим вопросом сокращения армии тоже демобилизовали. В конце 1955 года он прослужил в армии советской 24 года. Имеет 6 правительственных наград. За службу ему отписали пенсию в 65%. С демобилизацией занялся разрешением квартирного вопроса. С большими хлопотами и благодаря чуткости таких людей, как герой советского союза Грязодубова, он получил отдельную квартиру в новом доме. Легко, легко вздохнул и этим устроил с жильем свою семью. Рада, рада конечно его жена Ира.
Дочь Галина 18 лет должна в этом году кончить десятилетку. Она такая высокая, стройная, с маленькой головкой девушка. Малоразговорчивая и, очевидно, с небольшим упрямством. Она была у меня прошлым летом 3 недели в гостях, здесь же в Лианозово, Киевская, 30. Сын Юра учится в 7 классе. Правда учился он тяжело, без особого прилежания. Игорь учится в 3 классе.
Бывал у меня Анатолий Михайлович. Проявлял закрытость, много не договаривал, многое оставлял без ответа. Чувствовалось, что он очень все переживает, но и сделать ничего не может. Беспокоила та неизвестность, которая ожидала его с извещением о демобилизации.
Теперь о себе, сиречь о Павле Михайловиче Цветаеве.
Родился я 14 октября 1896 года в деревне Нестерово Ермаковской области Даниловского уезда Ярославской губернии, так записано в метрике и моих документах.
Детство провел я и дошкольное воспитание получил в семье своего деда (по матери) Верещагина Антипа Васильевича. Бабушка, Анна Павловна, любила меня малыша и от себя никуда не отпускала. Часто пекла из теста орешки, что обычно делают только на месячной неделе. Угощая ореховыми блинами подавая вместе с ними на печку, где я обычно спал, овечье сало с пережаренными хрустящими шкварками.
Летом баловала то земляникой, набранной по межам, то малиной, растущей в огороде, то красной или черной смородиной, а когда поспевали яблоки, давала в обе руки по яблоку. Кормила зеленью с огорода: зеленым луком, огурцами, красной и сладкой морковью, горохом, бобами и даже маком. Все это, конечно, сказалось в будущем на моем здоровье.
Учился я в Гужовской Церковно-Приходской школе. Учительницей была Юлия Константиновна Машкина. Сидел на второй парте во втором ряду в паре с девочкой Шурой Орловой. Друзьями детства были Дворянинов Миша, Костя и Цыцарев Коля. Зимой в свободное от занятий время лазали по сугробам, играли в «зайца», в охоту, в войну. Причем хоть и невысокого я был роста, но всегда ребята выбирали старшим или начальником. Летом большую часть времени не работая проводили в лесу, в лугах, на речке.
В Пасху ходили звонить на колокольню и катать яички. В Троицу мели улицы деревни, принаряжали дома березами, ходили на речку и вытаскивали из нее, ловили отпущенные девчонками венки из полевых цветов.
Запомнилось, как мне сильно попало от матери за обжаренное пальто при перепрыгивании в лесу через костры. Успехами в школе не выделялся, не любил Закон Божий и чистописание. Часто за не успевание по Закону Божьему священник меня и моих друзей ставил в угол и даже на колени на __-песок. Так. Однажды школьники придумали отомстить священнику за его жестокость на уроках. Подготовили с вечера плот с дровами, смоляными бочками, ящиками из-под колесной мази и дровами облитыми керосином, мазутом , как обычно бывает на Масляницу, подговорили и проинструктировали малышей, которые увидев сигнал, платок в окне, выходящей из школьной уборной, должна оттолкнуть зажжённый плот от берега и пустить плот так, чтобы столб дыма был против окон класса. Роли были распределены так: Миша Дворянинов должен в начале урока выпроситься у священника в уборную и дать меньшим сигнал; я должен поднять крик «батюшка горить церковь», Цицеров Коля и Костюшка открывать должны окна, чтобы школьники могли выпрыгнуть через них на улицу. Все так и получилось. Весь класс был на улице, урок был сорван.
Проказы нас школьников стала известна прибывшему на экзамен инспектору. Пришлось всей нашей четверке в летние каникулы ходить к священнику и стоять по 2 часа читать в сенях псалтырь.
Я часто бывал у тети Саши и дяди Леши в Гужово, где в чаду и в дыму (изба всегда топилась по черному) обычно тетя Саша угощала, то кофе с цикорием, то вяленой свеклой, репой, а зимою жаренным зайцем, которых убивал на охоте дядя. И вот когда все уходили на работу, тетя Саша вела рассказы про старину, про наших предков, и всегда уговаривала: «Учись Павлуша, учись иди в люди». Как то раз, два мы с отцом ходили «на Пошехонье и на Москву».
ходили пешком, с узелками и с хлебом, солью на птичник. Спали в лугах в сенных копнах. И в Пошехонском лесу и на деревьях, боясь медведей.
Эти посещения городов, как то породили мысль, « а ведь в городе то веселей, куда лучше, чем в деревне», и я стал мечтать, как бы хорошо было попасть в город. Я решил непременно путь на сторону в люди.
Один год с весны и все лето я ходил на плотах в вотаге дяди Прохорова по Волге от Рыбинска до Царицына. Здесь на плотах я и начал играть на гармошке. Какие неописуемые волжские виды, какая водная гладь и ширь, как многолик, многоголос показался окружающий мир!
Днями, неделями, месяцами перед нами плыли леса, поля, поймы, деревни, кручи, села, города. А сколько веселья на берегу? Хороводы, песни, лодки, а вечером бисер разных огоньков. И людской говор, и крик птицы, и __ ,Ю песни__, и переборы гармошки – радовало наполняя сердце и плыли, плыли все вместе с тобою. Кажется, никогда не забудешь такой привольной большой жизни на Волге.
Отец по совету деда Антипа Васильевича Верещагина, когда он был живой и моей тети Саши, в 1909 году отвез меня учиться в Медяно-Алексеевское на Волге, романовского уезда, теперь тутаевского района, в двухклассную ремесленную школу народного образования. Где я и проучился 4 года до 1913 года включительно. Наравне с общеобразовательными предметами здесь обучали ремеслам: слесарному, столярному, коневодству, земледелию и пчеловодству. Не знаю, но чем то я снискал особое уважение и внимание ко мне учителя Николая Арсентьевича Селецкого. Он всячески помогал мне в учебе. Играя на шестерялке гармошке бывало, увлекался и игрой на ней. Иногда усаживал нас ребят за стол на чашку чая, вел с нами беседы. У него были 2 девочки, дочери, старшую звали Лидия. Николай Арсентьевич преподавал пчеловодство и как то завлек меня им. Он предложил мне летние каникулы провести у него на пасеке, я по _ согласился. Таких нас было трое. Конечно, он из этого извлекал выгоду, а нам было лестно, что именно мы как бы стажировались по освоению пчеловодства.
Учитель Николай Арсентьевич Селецкий был не только преподавателем, хозяином пасеки с 75 семьями пчел, а он был __ отправляющий мед в хороший __ __ по всему Поволжью. Имел он какой то стацкий чин – типцы, стоял в ученом Ярославском совете.
Собственно мы вот 3 мальчика все 4 лета и вели его большую пасеку. За это он к началу учебы давал нам по четвертной рубахе, штаны и ботинки.
Пчеловодство мне давалось легко. Да и главное пчелы никогда не жалили. Я всегда обирал все рои, чистил и обрезал соты в ульях, отсаживал и пересаживал маток. Это прельщало меня, хвалил за это и Н.А. Селецкий.
Зимою нам он поручал даже передавать его мед нашим школьникам, доверял небольшую кассу. Конечно, как выяснилось позже, это было известного рода испытание. В летнее время ловили рыбу, бегали купаться на Волгу. В одну из весен содили перед зданием школы липы. Мною посожено первые десять деревьев по фасаду здания школы в первом ряду от дороги.
Зимою я весь уходил в учебу. В последующий год учебы Н.А. как то очень тактично посоветовал налечь на учебу и главное на педагогику и пообещал после сдачи экзаменов за школу, представить меня к экзамену на защиту звания учителя церковно приходской школы. Там, рисуя перспективу быть центральным на должность учителя в школу села Алексеевское. В 16 лет чувствовался прилив сил. Я был коренастым, плотным, краснощеким.
Иногда Н.А. со своей дочерью Лидией оставляли нас наедине, но я боялся ее, вернее боялся, как бы она не передала Н.А. что-либо такое, что __ бы Н.А. во взаимоотношениях ко мне, другими словами, чтобы не наговорили чего сего на меня.
Несомненно, я дорожил его доверием как то верил ему, верил, что он может мне помочь в дальнейшей моем жизненном устройстве.
1
