Отправлено 04 мая 2016 - 10:40
Полисадов Афанасий Фёдорович. Священник сёл Чириково Владимирского уезда, Щербово и Быково Ковровского уезда, Бродницы Владимирского уезда, Барского Городища Суздальского уезда. Родился 1789, † 14.01.1870. Погребён в Барском Городище Суздальского уезда.
Источник ниже:
Священник Афанасий Фёдорович Полисадов (некролог).
14 Генваря сего года скончался на 81 году своей жизни священник Афанасий Фёдорович Полисадов, с 1863 года бывший за штатом и проживавший у зятя своего в селе Барском-Городище Суздальского уезда. Считаю для себя приятным долгом сказать несколько слов об этом достопочтенном пастыре. Не многие церкви так счастливы, чтобы в продолжении целого столетия иметь преемственно только двоих священников, а при Георгиевской церкви села Чирикова, Владимирского уезда, священствовал родитель о. Афанасия 60 лет, а после него сын его 40 лет. Нельзя забыть всем знающим о. Афанасия, как он простосердечно жил, с каким благоговением и сердечным умилением совершал службу Божию, как терпеливо переносил все неприятности, как умел довольствоваться самым малым своим достоянием, и как почтенный пастырь за добрые качества свои часто удостаивался, по соизволению Божию, особых Архипастырских благоволений.
Афанасий Фёдорович родился в 1789 году в селе Чирикове и был священнический сын; обучась дома грамоте, для дальнейшего образования отдан был в Суздальское училище, потом убучался во Владимирской семинарии, где и кончил Богословский курс с званием студента. (*) Отец его был многосемеен, беден от малочисленности и скудости прихода, по этому и детям своим (их обучалось шесть сынов) доставлял содержание тоже скудное. Афанасий Полисадов был самым младшим из братьев. При такой обстановке, неудивительно, что он научился терпению и кротости ещё в юности своей и во всю жизнь хорошо умел ими пользоваться при различных неблагоприятностях, неизбежных для всякого странствующего по жизненному пути.
В 1813 году, поступя на родительское бедное священническое место, иерей Афанасий принял на своё содержание престарелого отца своего и двух незамужних сестёр. Сам начал обрабатывать землю, трудиться изо всех сил для пропитания родной емьи своей; не просил он никакого вспоможения из попечительства для содержания дряхлого отца и сестёр своих, а питались они от трудов о. Афанасия. Господь благословил его и своими детьми, – было у него шесть дочерей и два сына; имея для них хлеб насущный и необходимую одежду, иерей Божий утешался детьми своими, ласкал их и научал страху Божию; все дети сильно и нежно любили своего родителя. Одна священническая жена из богатого прихода часто говаривала о. Афанасию: «куда деваться ему с дочерями своими? для устройства их потребуются тысячи, а откуда вы возьмёте их? вот у нас приход и очень хороший, и то разве с трудом можно запасти для дочерей приданого и денег!» Но предположения человеческие не сообразны с Божиим определением. Не смотря на бедность о. афанасия из шести дочерей его выдано четыре и все за священников.
Отец Афанасий проходил должности депутата, духовника, назначаем был и благочинным, но по смирению своему, несродной ему во всю жизнь должности благочинного он на себя не принял. Незабвенный, милостивейший до всех нуждающихся – достойный пастырей, Преосвященнейший Парфений, видя стеснённое положение бедного о. Афанасия, посылал его на богатый приход; обретённый милостию Архипастыря, бедный и семейный священник несказанно обрадовался будущему хорошему месту, тем более, что там была родина его жены, нежно и достойно им любимой и почитаемой. В то время жив был родитель о. Афанасия – и одно слово болезненного старца «зачем ты меня, любезный мой сын, хочешь на старости тревожить из гнезда родного? здесь родился я, здесь и умереть желаю» остановило покорного сына на прежнем месте…
С этого времени Премудрый Промысел, как бы желая испытать, насколько сильна любовь к Богу у услужителя Божия, начал посещать своего избранника различными несчастиями. В летнее время, вполночь, в селе Чирикове случился пожар, загорелся соседний дом, рядом с домом священника. Отец Афанасий только собрался устроить себе новенький домик, не успел ещё и обсмотреться в нём, как вдруг лишился своего доброго пристанища; время было сухое, огонь так быстро истреблял всё подвергающееся его силе, что никто ничего не спас из своих пожитков. Священник в испуге выбежал из дома своего и прежде всего начал стучать в окна и будить крестьян, чтобы кто нибудь из них не погиб от пожара. В чём вышел, в том и остался бедный пастырь Христова стада, босый, в одной сорочке. «Скоро Бог послал мне, с слезами благодарения рассказывал старец, чрез милостивых людей и обувь и одежу» – а какую обувь и одежду? Лапти и кафтан; но и эта скудная милостыня была многоценна, потому что подоспела во время самое бедственное. Несчастный погорелец, оставшись без всяких средств, при Божией помощи и при пособиях добрых благодетелей, впоследствии времени опять приобрёл себе собственный домик. К несчастию скоро открылся голод: хлеб, засеянный сбственными руками, не уродился; семейство большое, малолетнее; дороговизна хлеба заставила прибавлять в муку лебеды и желудей. Взрослые решались питаться и таким хлебом, но дети не понимающие причины, почему горек хлеб, не хотели есть его; своими жалобами на голод, мучительными воплями, – можно представить, – какую тяжёлую тоску и печаль наводили они на нежно любящих их родителей!.. Кроткий о. Афанасий претерпел и пережил и эту тяжкую годину. Не обращался даже к начальству за пособием. Терпение – вот всё для него утешение и вспоможение. Терпение, необходимое в жизни каждого, как бы наследственно привилось от него ко всем детям его. Но не окончились этим испытания доброго иерея. Большее из них было то, что такому то кроткому и молчаливому пастырю пришлось перенести ещё и клевету от своих прихожан, за его притязательность в платах за требы. Приходская деревня, желая причислиться в другой ближайший приход, просила об этом начальство. При следствии, некоторые крестьяне дали показание, что священник Полисадов притязателен. Смиренный пастырь чиновнику, производившему дознание, сказал: «пусть говорят что хотят, сам Бог оправдает меня от напраслины.» Так и случилось. Добросовестные и почтеннейшие из прихожан явились к преосвященному , и, падши на колена, объяснили Владыке, что родитель их священника служил в их приходе 60 лет, теперь сын священствует отколо 40 лет, оба они ревностно и безпритязательно исполняли свои обязанности, лучше и требовать нельзя Защитите, Преосвященнейший Владыко, доброго нашего о. Афанасия от напрасных оскорблений и неблагонамеренных прихожан. Дело переследовано, священник оправдан и деревня осталась в том же приходе.
Много потрудился ревностный пастырь при устройстве новой каменной церкви в селе Чирикове. Сколько усилий употреблено с его стороны – расположить крестьян к всепоможениям денежным и к посильным работам в церкви. Успел он, верный слуга Бога Всевышнего, построить и освятить новую церковь. Долго совершал он богослужение в холодном храме. Олго одна искренняя и горячая молитва, при стройном и приятном голосе служителя алтаря, возгревала огонь в нём и в молящихся, а потом Бог помог уповающему на милосердие Создателя Всяческих, почтенному о. Афанасию пристроить к холодной церкви новый тёплый придел. За всё это достойный пастырь не желал и не искал никаких наград. В первый проезд по епархии, Преосвященный Иустин обратил внимание на долговременную и безпорочную службу в различных должностях маститого пастыря, – удивлялся, почему такой почтенный священник ничем не награждён и тут же при богослужении, благословил его носить набедренник. За тем о. Афанасий удостоен был благословения Св. Синода, имел бронзовый крест на Владимирской ленте в память войны 1853-1856 годов. Вот и все его земные награды.
Истинно и свято верный служитель Божий исполнил свой долг. Не обольщался никакими любостяжными. Вот один случай его безкорыстия. В селе Чирикове, вследствие сновидений, бывших некоторым религиозным женщинам, икону Святителя Николая чудотворца, стоявшую незаметно в приделе, начали считать чудотворною. В это время сврирепствовала холера. Народ во множестве притекал к новому чудотворному образу и убедительно просил священника служить молебны. В самое короткое время можно было приобрести много денег. Без благословения Божия, чрез святительские руки архипастыря преподаваемого, о. Афанасий никак не решился молебствовать и тотчас же отправился к Преосвященному, объяснил ему подробно всё дело. Икону приказано было убрать и покорный пастырь немедленно исполнил волю Архипастыря. В течение жизни своей, он никогда не решался приобретать что-либо непозволительным образом. Лучше готов был на всякие лишения и бедность, но не на дела противные его совести и долгу. После сорока-летнего своего пастырского служения в селе Чирикове, о. Афанасий, почувствовав нездоровье, сдал место своё зятю, а сам поступил за штат. В семействе его тогда состояло: престарелая жена, три дочери и сын, обучавшийся в семинарии. Но не долго о. Афанасий жил на содержании зятя. Видя скудость средств его и побуждаясь желанием пристроить свою младшую дочь, о. Афанасий осмелился просить Преосвященнейшего Иустина оказать ему милость и дать какое-либо место. Благочестный Архипастырь, сочувствуя нужде просителя, посылал его для исправления священнической должности сперва в с. Щербово, а потом в Быково Ковровского уезда, наконец соизволил дать ему и штатное место в селе Бродницах Владимирского уезда. Во всех помянутых местах душевно любили доброго старца за его кроткий вид и ласковое обращение, порядок по должности и благоговейно-совершаемое Богослужение. Не смотря на это почтенный иерей иногда грустил и даже проливал слёзы. Не легко было жить ему на чужбине, в разлуке с дорогой семьёй своей. Посылаемый для временного исполнения должности и помещаясь в семействах сирот, а в Бродницах – в крестьянском доме, он не имел возможности взять с собою свою семью. Отечески расположенный ко всем родным, сам испытав, как ценна великая помощь в нужде, досточтимы старец готов был последнее отдавать родному-нуждающемуся. Если заметишь ему, бывало, от чего он так добр и милостив, что для себя ничего не запасает, а почти всё отдаёт зятьям, либо внукам, то добрый старец, с обычною кротостию, всегда так отвечал: «что мне, старику, много заботиться о себе? Бог пропитает меня! Мне очень приятно, что я хоть чем нибудь могу помогать всем. Прошу и вас учиться жить не только для себя, но и для других». Впрочем для доброты о. Афанасия оказывалось очень мало материальных средств. В Щербове и Быкове он служил из половинного дохода, да из этой половины ещё половину уж сам добровольно оставлял в пользу сирот. В Бродницах же приход состоял из 100 душ и от того доход был самый скудный. Особенно тяготила о. афанасия жизнь врозь от семьи, жизнь в крестьянском доме, в тесноте, в духоте, в копоти и грязи. Впрочем бедствующий и странствующий иерей, среди всех житейских невзгод умел находить утешение для себя в уповании на милость Божию Это крепкое упование на Бога не посрамило его до конца. Первою наградою для о. Афанасия ещё в этой жизни была необыкновенная любовь к нему всех его многочисленных детей. Видеть отца, – говорить с ним – это была высокая радость для всех; по ильной любви к родителю – дети готовы были для него сделать всё отрадное и утешительное, а надо правду сказать: дети о. Афанасия оправдали и показали любовь свою на деле. Другою великою радостию и утешением для почтенного старца было то, что благостнейший Архипастырь, добрейший Владыко Иустин, узнав о бедственном положении священника Полисадова, перевёл его «за долговременное и примерное служение» – как значилось в резолюции, – из с. Бродниц в село Барское Городище Суздальского уезда – на приход гораздо лучший Бродницкого. Старший сын а. Афанасия (*) всегда готовый на всякую возможную помощь для родителей, вник в положение горячо любимого и глубоко-уважаемого своего родителя и помог ему в Барском Городище купить священнический дом. Здесь о. Афанасий впервые в жизни узнал некоторое материальное довольство, и здесь же суждено было окончательно почить от трудов своих более полусотлетия служившему церкви добролюбезному пастырю словесных овец, сначала временно (в 1863 году место сдано зятю), а потом и вечно.
Покойный о. Афанасий получал пенсию 90 р. в год. Получив первую пенсию, он с умилительным чувством благодарности произнёс: «да будет благословен и преблагословен Благочестивейший Государь наш; Ему суждено Промыслом заслужить вечную благодарность от духовенства. Ах, как приятно получать заслуженное. Бывало никому из нас священников небыло возможности дослужиться до пенсии, а теперь какая благодать послана нам от Бога чрез отца Отечества – Священнейшего Помазанника Божия». Ещё более радовался старец, что и в преклонных летах он не служил тяжестию для других, но, видя бедность родных, мог ещё помогать им, уделяя на это часть своей пенсии.
Между тем тихо догорала жизнь старца Божия. Как бы предчувствуя свою кончину, после исповеди и принятия Св. Таин пред праздником Рождества Христова, пришедши из церкви, он сказал: «Слава Тебе, Господи, что Ты сподобил меня соединяться с Тобою на Святейшей Евхаристии. Теперь и умирать готов. Боюсь, как бы не надоесть кому, если придётся очень долго хворать». Но не долго прожил после сего трудолюбивый и смиренный старец. 14 Генваря сего 1870 года его нестало. На 81 году от рождения отошёл ко Господу. Кончина его была мирная и тихая; с вечера, не жалуясь ни на какую болезнь, он уснул – и уже не просыпался; но до последней минуты бодрствования, богоугодные уста его не переставали произносить умилительные молитвы. На быстрых крыльях сыновней любви прилетел к нему – ещё живому неизменный утешитель во всех скорбях родительских – младший сын покойного – Инспектор Нижегородской семинарии, и умирающий старец как бы только и ждал этого последнего свидания с сыном, потому что не прошло часа после приезда его, как любящий отец с миром отошёл ко Господу, оставив плачущих и болезнующих детей и несравненного друга во всю жизнь – добрейшую богобоязненную старушку-супругу. Погребение иерея Афанасия совершено было пятью священниками. Тихий характер, простота и ласковость со всеми о. Афанасия, всегда вызывала непритворное чувство любви к нему от всех прихожан; а теперь, когда его нестало, эта любовь и старых и малых созвала отдать последний долг «старенькому батюшке», как звали его в селе. Не только прихожане с. Городища, но и многие из других сёл и деревень, не смотря на будничный день, сошлись проводить старца божия в могилу. В бозе почивший пастырь многое умел сказать для всех своею неподражаемою жизнию, – эта жизнь была проповедию постоянного труда, терпения, смирения и упования на Промысл Божий. Вечная ему память!
Свящ. Александр Покровский.
С. Палашкино.
(*) Он по семинарии был товарищем о. прот. Григорию Михайловичу Чижеву и всю жизнь вспоминал о нём с любовию. Бог судил и умереть этим товарищам – 80-ти летним старцам в один месяц одного и того же года.
(*) Член Московской таможни.
«Владимирские епархиальные ведомости» 15 апреля 1870 года № 8, неофициальная часть, стр. 351-360.
Орфография сохранена частично, пунктуация - полностью (И.Г.)