Ростов Великий, Углич. 1913 г.
Ростов Великий.
Л. 32. Вдова -
Ирина Мусина-Пушкина принадлежала к интереснейшим лицам эпохи. Драгоценный облик ее дошел до нас с измененными и недостоверными чертами, так как ее жизнеописание было доведено до легенды, но и сказке можно находить конкретные черты эпохи.
Детские и девичьи годы Ирины протекли частью в Москве в родовом доме ее отца - боярина Алексея Козмича Луговского
(в др. источниках Михаила Козмича Луговского), частью в Ростове, куда боярин часто ездил. Находясь при дворе, Алексей Козмич
(Михаил Козмич?) знакомился с иностранцами и, будучи новым человеком нового времени, пожелал дать и дал своей дочери современное иностранное образование. При всем том Ирина отличалась и замечательной красотой; из Московских красавиц "Овчинниковская" (где был дом боярина Луговского) была в числе первых.
Сказание отмечает, что в пылкой душе Ирины воскрес дух былого геройства, так часто присущего княжнам древнего Ростова. Эта черта, очевидно, проявлялась не в чопорной Москве, а в захудалом Ростове. Здесь она ездила верхом и охотилась с несравненным искусством и отвагой. Но эта отвага пригодилась не только на охоте. Ее отец, не превышая в этом случае понятий своего времени, думал отдать Ирину замуж за нелюбимого ростовского боярина. Ирина бежала ночью с
Богданом Мусиным-Пушкиным (д.б. Алексеем Богдановым Мусиным-Пушкиным), приглянувшимся ей, в престольный праздник Покрова, в их приходе. Молодые счастливо жили в тихом родовом имении
Алексея Богдановича в Иломне на реке Мологе до объявления похода против Литвы. Молодой боярин тотчас же собрался на войну, а вместе с ним поехала и его жена Ирина, под видом младшего брата Ивана.
Беспримерная храбрость, оказанная братьями Мусиными-Пушкиными под стенами Смоленска, обратила на них внимание царя, они были щедро награждены, и только боярин Луговской, также находившийся на войне, узнал в Иване Мусине-Пушкине свою дочь Ирину. Война окончилась. Возвратившись к мирной жизни,
Мусины-Пушкины поселились в Угодичах, когда-то бывшей летней резиденции князей Ростовских. Здесь, увлеченные славным прошлым Ростова, они ревностно принялись собирать древние рукописи и заниматься историей России.
Есть глухое указание, что в 1672 г.
Алексей Богданович напечатал в Москве "Книгу о Славяно-русском народе и великих князьях русских, откол произыд корень их на Руси". Смерть Богдана Алексеевича
(д.б. Алексея Богдановича) прервала его труды, но Ирина на прекращала переписки с иностранцами, что способствовало выработке самостоятельных и независимых суждений. Ростовские воеводы, преданные благам Москвы, зорко следили за этой перепиской. Результатом их доносов был приезд Артамона Матвеева для сыска. Преступного не нашли ничего, но "за неуместные ее воззрения" стольнице был запрещен въезд в Москве, переписка была запрещена, исключительное право рыбной ловли в озере было отобрано.
Iона Сысоевич, высоко ценивший Ирину, "низвергнул с Ростовского воеводства Андреяна Дмитриевича Бестужева за неуместны нападки на стольницу", но в самой Москве, все еще опасливой ко всякой самобытности, не были склонны к великодушию Ростовского митрополита: в 1684 г. последовал новый донос воеводы Давыдова, и в следующем году вновь был прислан Матвеев. Этот вторичный сыск ускорил кончину Ирины. Так погубила царственная Москва культурные начинания одной из замечательнейших русских женщин.
https://rusneb.ru/...