ЯЕВ № 45 от 8 ноября 1878 г. Ч. неофиц.
С. 354 -360
Вотчинные владения Ярославского Спасского монастыря по писцовым книгам 1627-1629 годов. (Продолжение)
Другая половина вотчины Еремейцовской.
Погост Кормский с деревнями.
Не меньше Еремейцевского прихода был смежный с ним приход Кормский также составлявший вотчину Спасского монастыря. Только самый погост Корма не был во владении монастыря; потому и запись начинается с сельца Карповского, где был двор монастырский с необходимыми при нем службами.
Сельцо Карповское, Никольское тож, на реке на Корме, а в нем двор монастырский, двор конюшей и двор монастырского служки, да бобылей три двора и двор пуст бобыля
Ивашки Васильева, сбежал он во 135 году. Сельцо это в писцовой книге 1678 года названо
приселком Никольским.
В Кормской половине монастырской вотчины были следующие деревни:
Деревня Кровниково, крестьян и бобылей по одному двору и двор бобыля пуст, сбежал он во 131 году. Лесу при деревне полдесятины.
Деревня Гусево на речке на малой Корме, крестьян и бобылей по одному двору.
Деревня Лебедево на речке на малой Корме, крестьян два, бобылей три двора, лесу полдесятины.
Деревня Кочевка на речке на Корме, крестьян два и бобылей два двора, лесу полдесятины.
Деревня Тепляково, а Петряково тож, крестьян два и бобылей два двора.
Деревня Омляково, Комляково тож, крестьян два, бобылей три двора и двор бобыля пуст, лесу четыре десятины.
Деревня Борисцово, крестьян два и бобылей два двора, лесу две десятины.
Деревня Орефино, на речке Зверовке, крестьян три и бобылей четыре двора, лесу одна десятина.
Деревня Сукино, крестьян два, бобылей три двора, лесу одна десятина.
Деревня Денисково, крестьян два, бобылей один двор и два места пустых.
Деревня Кадница, Щаловское тож, крестьян два и бобылей два двора, лесу две десятины.
Деревня Суворово, крестьян два двора и бобылей один двор, лесу три десятины.
Деревня Сидорово, крестьян три, бобылей два двора, лесу три десятины.
Деревня Займища, крестьян два двора.
Деревня Нелюбово, на речке на Верховке, крестьян три двора, бобылей один, лесу три десятины.
Деревня Дурдино, на речке на Верховке, крестьян два, бобылей один двор, лесу две десятины.
Деревня Противье на болоте, крестьян два, бобылей один двор, лесу одна десятина.
Деревня Проскурницыно, Круглица тож, на Череможском ручье, крестьян два двора, бобылей один, лесу две десятины.
Деревня Шишеловское на Череможском ручье, крестьян два и бобылей два двора, лесу три десятины.
Деревня Суринская на Череможском ручье, крестьян один и бобылей один двор, лесу десятина.
Деревня Васюково, крестьян два, бобылей один двор, лесу десятина.
Деревня Логиново, крестьян два, бобылей три двора, лесу десятина.
Деревня Бортница на Череможском ручье, крестьян два, бобылей один двор.
Деревня Чайлово на речке Зверовке, крестьян два и бобылей два двора, лесу десятина.
Деревни Липки, крестьян два и бобылей два двора, лесу десятина.
Деревня Доскино, крестьян один и бобылей один двор, лесу десятина.
Деревня Шешевино на речке на Волоше, крестьян один двор.
Деревня Полуево, крестьян три, бобылей пять дворов, лесу десятина.
Деревня Вахрушово, крестьян два, бобылей один двор, лесу три десятины.
Деревня Красково у Короваевского мху, крестьян три, бобылей два двора, лесу пять десятин.
Деревня Калита, крестьян двор и бобылей один.
Деревня Житницыно, крестьян один и бобылей один двор.
Деревня Заем, крестьян три, бобылей один двор.
Деревня Шуварино, крестьян два, бобылей один двор.
Деревня Тупицыно, крестьян два, бобылей один двор.
Деревня Осино, крестьян два и бобылей два двора.
Деревня Лютово, крестьян два, бобылей один двор.
Деревня Черемное, крестьян три, бобылей два двора.
Деревня Тарбино, крестьян два двора, бобылей один, лесу полдесятины.
Деревня Пересторонино, крестьян один двор.
Деревня Верхнее Устье на реке на Корме, крестьян два, бобылей два же двора, лесу три десятины.
Деревня Быковка на верховье реки Кормы, крестьян один и бобылей один двор, лесу три десятины.
Деревня Ляпуницыно, крестьян один и бобылей один двор, лесу три десятины.
Деревня Кулиги на реке Волге, крестьян один двор, лесу четыре десятины.
Деревня Пересека, а Черная малая грязь тож, крестьян один и бобылей один двор, лесу десятина.
Деревня Коптево у Короваевского мху, крестьян один двор, лесу три десятины.
Деревня Фатеево, крестьян один двор, лесу пять десятин.
Деревня, что была пустошь Мостовицы на речке на Мостовице, крестьян один, бобылей два двора, лесу полдесятины.
Починок, что была пустошь Щеголево, крестьян один двор и бобылей один, лесу пять десятин.
Починок, что была пустошь Мичурино, крестьян один двор.
Починок, что была пустошь Палюшино на Плишкине ручье, крестьян один и бобылей один двор.
Починок, что была пустошь Круглицы, на реке на Волге, крестьян один двор. лесу бору от реки Юхти по Юрьевец малой в ширину на три версты, а поперек полверсты, а инде менши.
Починок, что была пустошь Ваглядово на реке на Юхти, крестьян один и бобылей один двор, лесу десятина.
Пустоши, прежде бывшие деревни:
Сельцо Крюково на р. Крюковке, пустошь.
Пустошь, что была
деревня Язвецево.
Пустошь, что была
деревня Дураково на верховье речки Юрьевки.
Пустошь, что была
деревня Большая черная грязь.
Пустошь, что была
деревня Малыгино на рекеЮхти.
Пустошь, что была
деревня Кадочник на реке Юхти.
Пустошь, что была
деревня Посиралово, Подвигалово тож, на Плишкином ручье.
Пустошь, что была
деревня Яковлевская на Плишкином ручье.
Пустошь, что была
деревня Орловская у Короваевского мху.
Пустошь, что была
деревня Ильинская у Короваевского мху.
Пустошь, что была
деревня Игнатьево.
Пустошь, что была
деревня Горшали на речке Волаши.
Пустошь, что была
деревня Сулино на речке Мокше.
Пустошь, что была
деревня Ширшово.
Пустошь, что была
деревня Балахонка.
Остальные пустоши вотчины Еремейцовско-Кормской носили следующие названия: Соколово, Злобино на ручье Студенце, Ратьково, Федотово, Высоцкое, Кузякино, Прокошево, Малыгино, Горбатиново, Ортемово а Сальково тож, Черная грязь на речке Зверовке, Воронино на Череможском ручье, Древянка на том же ручье, Туфаниха, Русаниха, Плешково у Короваевского мху, Некрасовская там же, Иванчиха там же, Мальцовская а Подвязково тож, Судовиково на Плишкине ручье, Дорогуша, Костеново, Хвостово на реке Юхти, Макарово, Рылово на Плишкине ручье, Онтроповская а Скрипино тож на Плишкине ручье, Подберезье на Плишкине ручье, Тиуница, Ватаманица, Рынки на реке Корме, Лукьяновская, Розгони, Вязовец, Великой Кивер, Зайчиково у Короваевского мху, Митинская там же, Лом малой на речке Юрьевке, Подлипное, Тяжино, Барногино, Шишкино, Бутырино, Рыпуново а Красулино тож, Тиханово, Быково, Поддубное-Трофимовское у мху, Ортемово на Плишкине ручье, Петрунинское-Долгошеино там же, Юрьевец малой, Плешково, Костин починок на Волге, Шалгичово-Сидоровское, Петрунино на речке Кропивке, Березово, Ольховец, Горелка, Борзяково а Феклино тож на речке Кропивке, Опарино, Микулино, Матвейцово на реке Корме, Тетерино, Гришинское.
И всего Спасского монастыря в Корме, в Еремейцове и в Никольском село, да сельцо, да сто тридцать деревень, да пять починков живущих, да сельцо пустое,да семьдесят шесть пустошей, а в них два двора монастырских, пять дворов служних, 204 двора крестьянских, да204 двора бобыльских, да 8 дворов бобыльских, да 7 дворов пустых, да 2 места пустых. Пашни и перелогу середние и худые земли 3653 четверти в поле, а в дву потому ж, сена 2981 копен, лесу пашенного бору 51 десятина, а непашенного лесу бору и рощи и по болоту 195 десятин с половиной. Да лесу ж бору от реки Юхти по Юрьевец малой в длину три версты, поперек полверсты, а инде менши. Да лесу же бору сельца Крюкова пустого с пустошьми вдоль на версту, а поперек на полверты (листы списка 57-77).
В Корме же
погост на реке Корме, а на погосте церковь Николы чудотворца да теплая святой мученицы Параскевы, нарицаемой Пятницы древяны, а в церквах образы и книги и колокола строеньемирское, да на погосте поп
Фома, пономарь, трапезник и просвирница, да семь келей нищих, питаются от церкви Божией.
Примечания.
1.Из общего итога пустошей и дворов крестьянских и бобыльских видно, что Еремейцево и Корма составляли одну большую и нераздельную вотчину, которой главным пунктом было село Еремейцово. Там постоянно проживали старцы-управители; а в Никольском был только монастыский двор, куда наездом прибывал тот или другой старец для личного осмотра дел и для производства своих распоряжений по запашке полей, из которых на каждом высевалось по шестнадцати четвертей, сена же ставилось всего пять копен. В Еремейцове монастырских посевов было несравненно более, именно по девяносту четвертей в поле, сена накашивалось по 50 копен, лесу при усадьбе находилось пять десятин. Кроме удобства в личном надзоре за обработкой земли, совместное прожитие старцев-управителей представляло большие выгоды и в других отношениях. И первая из них – это близость к старцам собственно монастырского храма Божия. В таком храме чувствовалось им свое родное, монастырское. Служба отправлялась сообразно с их желаниями и, вероятно, на ряду с именем Ростовского Владыки поминаемо было на эктениях имя их всечестного архимандрита, настоятеля Ярославской Спасской обители; ибо храм в Еремейцове был собственно монастырский. Другою немаловажною причиною совместного прожития старцев служила нужда частого совещания их по делам благоустройства вотчинных дел. Деревень и пустошей монастырских было множество; поэтому и споров и взаимных несогласий, даже обид между обывателями без всякого сомнения было много. Их нужно было разбивать и решать. При этом коллегиальный порядок совещания управителей сообщал распоряжениям их единство воззрения на решение текущих дел и придавал всем действиям их особенную гармонию и стройность. Большая часть помянутых деревень кажется только еще возникала из прежнего запустения под личным присмотром старцев; о каждой из них надо было вести хоть какую-нибудь запись, дабы помнить все условия, на каких возникала каждая деревнюшка или разрабатывался новый починок. При совместном жительстве управителей и письменное дело могло идти аккуратнее и своевременнее, своим нормальным порядком, что в тогдашний век темноты умственной стоило и значило много. При множестве надзираемых местностей предполагаются частые разъезды для личного осмотра земли; в таком случае в центральном пункте управления всегда находился другой старец, к которому можно было относиться с заявлениями о делах. Все вышесказанное располагало старцев-управителей жить вместе и избрать для своего местожительства привольное и обильное рыбой село Еремейцово.
2. В погосте Кормском была церковь Николы чудотворца строения мирского. Кроме этого погоста по выписи с писцовых книг о церквах Ярославской епархии 1627-1629 годов, отпечатанной 1873 года в № 31 неофициальной части «Ярославских епархиальных ведомостей», упоминается еще погост Корма, в котором холодная церковь Покрова Богородицы с приделом Николы чудотворца и другая теплая Михаила Архангела были тоже строения приходского. Где это другое село или другой погост Корма в настоящее время? Существует ли он, или в двухсот пятидесятилетний период времени исчез с лица земли? Если бы случилось последнее, непременно сохранилось бы предание о подобном уничтожении храма Господня и о причинах, вызвавших такое уничтожение. Не высказывая тогда личного мнения, мы желали, чтобы местные жители откликнулись и разрешили это недоумение своим компетентным голосом, чего однако ж не случилось.
Судя по описанию здесь помещенного сельца Карповского-Никольского и по приходским деревням погоста Кормского, с полною достоверностию скажем, что это сельцо со смежным погостом и есть нынешний двух комплектный приход села Никольского в Корме, а другой погост Корма с церквами Покрова Богородицы и Михаила Архангела есть
нынешнее село Полозово, стоящее на реке Кормице и находящееся, примерно полагая, верстах в пятнадцати от Никольского. В селе Полозове и доселе церковь Покровская, только каменная и церковной земли несколько более против Никольского-Кормы; так точно значится все это и по старой выписи 1627-1629 годов.
3. В описанном здесь погосте Никольско-Кормском по писцовой книге 1678 года показаны уже два священника; значит приход Никольский настолько увеличился, что одному священнику не было возможности исправлять Богослужение и все приходские требы. Какие причины вызвали увеличение сего только прихода, исключительно пред всеми прочими, нами описанными, достоверно неизвестно и в писцовой книге не объяснено; но кажется их было две. Первая из них помянута в обозрении Еремейцовского прихода, именно: отчисление нескольких деревень от сего последнего. Таким образом Кормский приход сразу увеличился значительным числом перешедших к нему прихожан. Другая причина – большее сравнительно с другими приходами увеличение числа местных жителей. В рассматриваемом списке 1628 года деревень Кормских во многих домах были записаны по два домохозяина крестьян и бобылей. Для большей ясности приведем здесь подлинную запись хотя одной из деревень, например:
деревня Черемное, а в ней крестьян: двор Сенка Дементьев да Кузька Обросимов, двор Ларка Константинов да Микитка Семенов. также показаны и бобыльские дворы с двумя домохозяевами во многих местах. Таких дворов во всех деревнях Кормских была по крайней мере целая четверть. С течением времени они построили свои дома, что было очень не тяжело при изобилии там своего лесного строительного материала, поэтому приход Кормский быстро должен был увеличиваться количеством дворов. Удивительного нет, если лет через двадцать или тридцать после разбираемого времени ясно сознана была нужда в большем числе священников. Монастырские власти, помимо коих не могло состояться столь важное приходское дело, могли отнестись к нему двояко: или открыть новый приход в дальней оконечности старого устроением новой церкви и причислением к ней ближайших селений, или в том же приходе открыть другую священническую вакансию. Избрана была последняя мера; испрошен другой священник в число Николо-Кормского причта. Здравый смысл старцев-управителей указал им, что с открытием нового прихода менее будут обеспечены нужды церковные. Богослужение так же редко стало бы совершаться, как и в других сельских одноклировых церквах. Приходские требы в случае болезни или отлучки священника то же оставались бы не исполненными. Между тем с открытием другой священнич. вакансии при той же церкви и службы церковные и требы приходские скорее и правильнее могли выполняться двумя наличными священниками; также и во время болезни или временной отлучки которого-либо из них течение церковных дел могло идти своим обыкновенным порядком при помощи другого священника. По такому решению церковного вопроса, без преувеличения можно признать за монастырскими управителями вотчин мудрую сообразительность и глубокий политический смысл в принимаемых ими мерах к достижению благоустройства дел церковных. Они, как видно, избегали раздробления приходов, которое впоследствии времени и уже помимо их участия дошло до такой излишней и бесполезной дробности и привело и прихожан и белое духовенство ко многим затруднениям, переживаемым нами в настоящее время.
4. При рассмотрении записи обозреваемой вотчины нас поражает громадное число пустошей, которых насчитано там до семидесяти семи. При записи первых пятнадцати пустошей прямо сказано: пустошь, что была деревня такая-то. Отчего эти деревни опустели? Отчего запустело самое
сельцо Крюково, в котором без всякого сомнения проживали прежде монастырские старцы и в котором были особенно красивые и прочные монастырские здания? В самой описи деревень сколько было починков, которые только еще заводились на месте прежних запустевших селений? Причина, надобно думать, та же, которая привела в запустение многие другие области и города: это скопища Поляков, Татар и всякой вольницы, бушевавших по областям русским во время государственных смут первых тринадцати лет семнадцатого столетия. Когда города русские были ограблены, злодеи грабители рассеялись по селам и деревням. Здесь сопротивления против них не было. Да и что могли делать беззащитные и безоружные земледельцы для своей защиты и самосохранения? У них одно было средство, бежать в леса и непроходимые захолустья, чтобы там спасти жизнь свою и своих домашних. Хлебные запасы они закапывали в землю в сокровенных местах, а скот свой угоняли в чащу и даль лесов, чтобы не слышно было голосу его, чтобы блеянье и мычанье скота не изобличило присутствия людей в той или другой местности. В такой жизни между страхом смерти от голода и врагов грабителей, деревенские здания не представляли уже для сельских обывателей никакой ценности, и они, убегая в леса и дебри, прямо отдавали дома свои на произвол врагов. Враги же, потерявшие всякую надежду когда-либо видеть в своей власти столь лестные для них и обширные пространства земель русских, в отчаянии рыскали повсюду как кровожадные звери, разрушали селения и сожигали до тла каждую деревню, каждый починок, каждую оставленную жителями хижину, ничего не видя для себя в безотрадном будущем. Тяжелое время! Безотрадная жизнь! Особенно, должно быть, сильно злодействовали враги в местности Еремейцевско-Кормской. Чрез пятнадцать лет после очищения Москвы от врагов и избрания царя в здешнем краю было еще пятнадцать деревень, не восстановленных из запустения, не смотря на все благоразумные меры, принимавшиеся монастырскими властями. Да и в деревнях живущих, восстановленных во многих домах проживали по два домохозяина. Это служит живым доказательством того несомненного факта, что жители те еще не успели построить себе своих собственных домов, не успели еще собраться с силами и средствами на постройки, самые незначительные и дешевые, и потому проживали в наемных квартирах у своих более счастливых соседей. В сравнении с этой безотрадной бедностью, как счастливы и даже богаты нынешние обитатели сел и деревень. Каждый крестьянин теперь имеет свой собственный дом и двор, сколько-нибудь скота, свою лошадку, отдельное свое хозяйство и не проведет одного дня, чтобы не напиться чаю, и не выйдет в город без суконной поддевки или даже драпового пальто. Слава Богу за настоящее! Дай Бог, чтобы ужасы прошлого никогда более не постигали православной земли Русской!
Священник Флегонт Морев.