ЯЕВ № 51 от 19 декабря 1881 г. Ч. неофиц.
С. 422 -425
Обозрение епархии Преосвященнейшим Ионафаном, епископом Ярославским и Ростовским.
(с 3-го по 22-е июня 1881-го года).
96.
Рыбинский Софийский женский монастырь.
Настоятельница женской в Рыбинске обители, игумения
Евгения просила Преосвященного совершить в монастырском храме Божественную литургию; но
Владыка не имел достаточного на то времени в своем распоряжении и потому изъявил желание совершить там одно всенощное бдение на воскресный день 21 июня, для чего и прибыл в обитель в шестом часу вечера. Рыбинский Софийский женский монастырь существует очень недавно, и всего двадцать первый год от начала своего существования
(1). Два благочестивой жизни старца подвижника, иеромонах Югской обители
Адриан, скончавшийся в 1853-м году, и
прозорливый Угличской, Иерусалимской слободы заштатный священник, о. Петр, предуказали имеющее быть сооружение этого монастыря. Под руководством первого образовалась женская незначительная община благочестивых жен и дев, взявших на себя благое иго жизни Богоугодной, девственной; но та община вела тогда, если можно так выразиться, жизнь кочующую. Когда жил о.
Адриан в Пошехонском Адриановом монастыре, община эта пребывала в Пошехоньи и чрез одну из сестер своих (
Матрону Ивановну Гулину) каждый день обращалась к нему за духовным советом и руководством. Отцом
Адрианом распределены были все часы молитвы и дневных занятий этой общины, каждое дело начинавшей не иначе, как с его благословения. Когда отец
Адриан переведен был
в Югский монастырь, община благочестивых подвижниц переселилась в Мологу. Часто говаривал старец наставник, что он готовит сестер общины к жизни монастырской и пред кончиною своею завещал им обратиться к духовному руководству Угличского о.
Петра. Услышавши о таком новом для него труде, новоизбранный наставник сказал подвижницам: «Будем каждый
по силкам(2) работать Господеви, как Бог поможет». Община переселилась в Углич. Но за приобретенное преимущество назидания душеполезными беседами о.
Петра, она впоследствии вынесла на себе много горя и неприятностей от полицейского надзора, которым община та сочтена была за раскольничье сборище и сильно была теснима. Смерть помещицы
Свитиной, принадлежавшей к общине, ускорила ход дела. Она отказала свое достояние (небольшое) в пользу предполагавшегося монастыря. В то же время советы о.
Петра подвигли на дело созидания обители двух Рыбинских богачей (потомственных почетных граждан)
Андрея Ивановича Миклютина и
Николая Ф. Баскакова. Первый из них пожертвовал на устроение обители двадцать пять тысяч рублей и принял на себя тяжелый труд строительства; другой явился ему добровольным помощником и в пожертвованиях и в строительных занятиях. Время ожидания утомительно. Нередко сестры общины поднимали при о.
Петре вопрос о месте устроения обители и намечали для того ту или другую местность, но не получали на то благословения от своего духовного руководителя. «Так, батюшко, укажите вы сами месточко-то», - сказали некоторые из стариц. Отец
Петр, проходивший добровольным путем юродства, нередко отвечал на вопросы иносказательно и в этом случае ответил им прикровенно и как бы шутя: «А стройте там, где Бог велит, да чу гремит. Там есть гора; там был я сам; и видел ручеек; в нем клады есть; он полон золота до верху». За тем запел: «На лужку близ речки, где паслись овечки, где теперь один пустырь, там будет монастырь». Не поняли на первый раз старицы о.
Петра, юродивого старца и, может быть, таким ответом не остались довольны; но впоследствии оправдались слова его с поразительною точностию. Строитель вскоре приобрел землю для монастыря под Рыбинском, близ деревни Гремячева. Далее понятными оказались и ручей и клад, упомянутые в ответе старца. При заложении обители на берегу ручья новокупленной земли, нашлось в ручье том столько дикого камня, что с избытком достало оного под все здания обители.
С 20 июля 1860 года, с благословения Святейшего Синода, Преосвященным архиепископом
Нилом положен был первый основной камень устроения храма во имя Софии – Премудрости Божией и освящено место, назначенное для обители. Прежде всего все место для монастыря обнесено было каменною оградою с двумя каменными на углах ограды башнями, и в одной из них
в 1861 году освящен был храм во имя Божией Матери, радости всех скорбящих.
Тогда же пристроен был к церкви двухэтажный деревянный корпус для готовившихся в монашество стариц и послушниц.
В 1862 году выстроен большой трехэтажный каменный корпус.
В 1863 году, в виду ожидавшегося прибытия Государя, тем же строителем наскоро был отделан главный храм Софии – Премудрости Божией, - и монастырь получил правильное, хотя на первый раз и бедное существование. Вслед за трудами строителей, сделавших свое дело, две первые игумении:
Серафима и, особенно ныне управляющая монастырем,
Евгения заявили себя примерными неутомимыми трудами. В настоящее время Софийский женский монастырь представляет одну из благоустроенных обителей. Шесть двухэтажных корпусов, поместительных и удобных, три храма, особая для всех колокольня, гостиница для богомольцев, дом для священноцерковнослужителей и множество хозяйственных зданий вне ограды составляют достояние обители.
Красу всего монастыря бесспорно составляет главный монастырский храм во имя Софии – Премудрости Божией, внутри заново перестроенный игумениею
Евгенией. Он стоит среди обители. Цоколь его высечен кругом из диких камней, наложенных потом рядами белого камня. Длина храмового здания 22 сажени, широта 7 ½ сажен и высота от земли до креста средней главы 12 ½ саж. По внутреннему устройству храм этот представляет вид громадной залы с двумя рядами больших окон, каждое с лишком по три сажени высоты, которые дают массу света и делают храм отлично освещенным. Он двухэтажный: но внутри вместо второго этажа устроены только со всех сторон хоры на двух рядах массивных столпов, которыми поддерживается вместе и потолок здания, так что все оно представляет одно стройное, обширное, нераздельное целое. Ряды колонн по пяти на стороне, отстоят от стен на четыре аршина; на вышине вторых окон настланы полы и между колоннами поставлены перила. На стенах храма нет живописи; она допущена только на потолке в виде трех больших изображений: Святой Троицы, Взятия на небо Богородицы и Апостолов при ее гробе. По средине храма изящное паникадило. Но самую первую, выдающуюся особенность его составляют два иконостаса, один для нижнего алтаря Софии – Премудрости Божией, а другой для верхнего, над ним устроенного, в честь Воскресения Христова. Нижний иконостас трех-ярусный, весь отзолочен на полимент с иконами живописной работы высокого достоинства; верхом своим, с крестом во главе, он поднимается выше пола другого иконостаса более, чем на аршин. На четыре аршина от него оставлено пред алтарное пространство для верхнего иконостаса, который устроен в два яруса, весь подобно нижнему вызолочен и украшен такими же иконами, как и нижний иконостас. Оба они стоят с иконами одиннадцать тысяч рублей. Вид на них великолепный и в нашей епархии до настоящего времени не встречавшийся. Благолепное убранство храма довершается богатою священною утварию, изящно сделанными ценными подсвечниками, которые стоят пред каждою иконою, и богато украшенными заклиросными иконами. За правым клиросом храмовая икона Софии Премудрости Божией, точное подобие и мера с иконы Новгородской, в богатой сребропозлащенной ризе, осыпанной камнями и жемчугом. За левым клиросом, в симметрию к первой, такого же размера икона всех скорбящих Божией Матери в сребропозлащенной ризе, украшенной жемчугом и камнями и стоящей две тысячи рублей, кроме камней и жемчуга.
Всенощное бдение Преосвященный совершил соборне в Софийском храме с торжественным выходом на литию и величание, при многочисленном стечении народа, занявшего всю церковь. После отпуста Богослужения неожиданно растворены были царские двери, подведена была к амвону настоятельница обители игумения
Евгения, Высочайше пожалованная золотым с драгоценными камнями наперсным крестом, - и Владыка пред возложением оного, обратился к игумении с краткою речью следующего содержания: «Всечестная игумения Евгения! За благоустроение обители сей, за благопопечение о сестрах, вверенных твоему руководству, за твое кроткое безукоризненно-примерное иноческое поведение, награждена ты золотым наперсным крестом, украшенным драгоценными камнями из кабинета Его Императорского Величества. В жизни своей при устройстве сей обители, ты много перенесла крестов; но те кресты были от неприязни мира, от искушений плоти, от вражды и неприязни лукавого. Прими же теперь иной крест, как знамение победы, одержанной тобою при помощи благодати Божией; приими крест Христов и всегда потщися взирать на него очами твоей веры. В нем найдешь для себя и укрепление в старческих немощах твоих и опору в материнских трудах твоих; в нем же преподается тебе более твердое и ясное обнаружение упования твоего на достижение живота вечного. Потщися до конца пройти подвиг твоего крестоношения с тем же постоянством, с тою же непоколебимостью духа среди невзгод и неприятностей, какими отличался путь твоей жизни доселе. Потщися пребыть твердою в вере, непоколебимою в уповании, неизменною в любви Христовой, далекою от духа гордыни и превозношения, - и нелицеприятный Судия всех человеков воздаст тебе воздаянием правды, воздаянием вечным за все труды, печали и скорби, понесенные тобою ради Господа в здешней временной жизни». Выходя из храма Преосвященный потребовал кадило и сам совершил в притворе храма литию по усопшем рабе Божием иерее
Петре и рабе Божией – подвижнице старице, монахине
Назарете, в притворе храма сего погребенных.
Другой храм в Софийском монастыре теплый, в честь нерукотворенного образа Спасителя, имеет трех-ярусный по белому фону иконостас, богато украшенный золоченою на полимент резьбою и таковыми же колоннами. Иконы без риз, но очень ценной живописи, так что жаль было бы закрывать их ризами. Стены храма только отбелены, а потолок светло-голубой. Живопись допущена только в алтаре; на горнем месте тайная вечеря, на стенах шесть различных священных изображений; все они произведены академиком
Чернышевым. Убранство храма довершается размещением пред каждою иконою красивых позлащенных подсвечников. Храм светлый, просторный благолепный.
Третий монастырский храм во имя Божией матери, всех скорбящих Радости, устроен, как ранее замечено, в угловой монастырской башне. Порядок в церквах найден примерным.
Остается сказать несколько слов о числе монастырского населения. Не смотря на недавнее устроение обители, в ней находятся, кроме настоятельницы, 30 монахинь, 105 послушниц и более 100 белиц, принятых на первоначальное испытание их пригодности к монастырской жизни и проживающих по паспортам. При таком значительном населении монастыря, в нем устроена особая больница для подаяния заболевающим помощи. Содержание сестер обеспечивается собственными трудами их в виде обрабатывания земли, которой за монастырем состоит много более ста десятин в разных только местах. Вечного капитала этот монастырь, по своему недавнему устройству, имеет против всех других женских обителей менее, именно: 28400 рублей, с которых обителию получается каждогодных процентов 1568 рублей с копейками.
-----
(1) Описание монастыря взято из записок монастырского священника, о. Петра Семеновского.
(2) О. Петр выражался всегда прикровенно и употреблял в речи уменьшительные слова: «по силкам», «работкой», «деткам», «переменочкам» вместо слов; по силам, работою, детям, переменам и т. под.
С. 425
97.
Прозорливый старец.
Отец Петр Алексеевич Томаницкий.
При обозрении Софийского женского монастыря нельзя не обратить особенного внимания на подвижническую жизнь и место упокоения отца
Петра Томаницкого, погребенного в притворе главного монастырского храма, на правой стороне, недалеко от западных дверей оного
(1).
Петр Алексеевич был сын дьячка, Угличского уезда, погоста Якимовского, родился, как надо полагать,
в 1781 году 5-го июня. В метрических книгах рождения его не показано по неаккуратности старого времени в письменных делах. В первый раз имя его встречается в духовных росписях
1784 года, где юному
Петру поставлено два года. Первоначальное домашнее обучение отрок Петр получил в доме деда своего, того же погоста священника
Василья Петрова. Отданный в училище и за тем в Ярославскую семинарию
Петр Томаницкий много перенес недостатков и лишений в школьной жизни по бедности своих родителей, обремененных многочисленным семейством и не имевших возможности дать сыну безбедное содержание. В семинарии молодой
Томаницкий поступил в хор певчих, так как от природы имел сильный голос (бас), изучил ноту и впоследствии сделан был регентом второго архиерейского хора и вместе инспектором над малолетними певчими, что всего лучше доказывает благоразумную и скромную жизнь его в юношеских летах. Вскоре по окончании семинарского курса,
Петр Томаницкий определен во священника к церкви Иерусалимской слободы близ Углича и посвящен был 1807 года апреля 5 дня. Получивши звание священника поступлением в дом, он нашел многое не по своему вкусу, в домашней жизни – бедность, недостатки, в составе служащего причта распущенность, злорадство и склонность к кляузам. Впрочем три года жизни отец
Петр провел благополучно и спокойно, употребляя большую часть времени на чтение Божественных книг и частое совершение Богослужений. Такая исполнительность по службе священника не понравилась членам причта; они замечали прибавку труда в совершении частных Богослужений, но не видели увеличения своих причтовых доходов, ни особой заботливости о том священника, за то возненавидели его и завели с ним судебное дело с намерением удалить его от должности или даже совсем лишить его священнического места. Духовное правление было близко, и всего в одной версте, в городе Угличе; члены причта начали подавать на своего священника прошение за прошением. Призванный к допросу, отец
Петр не хотел оправдывать себя против несправедливых жалоб причта, и духовное правление присудило его, не разобравши дела, на трехдневное заключение в своем холодном чулане. Присужденный к столь унизительному наказанию, отец
Петр перенес его, но что тогда перечувствовала его душа, известно то единому Богу. Такое наказание не могло не потрясти его до глубины души и дало ему понять, что ближайшие власти не считают своим долгом вникать в сущность дела и рассекать нити злобы и лукавства. Пред духовным зрением отца
Петра, сделавшегося одиноким узником правленской тюрьмы, ясны стали очертания креста, на него упавшего, конечно, не без воли небесной, и он решился нести тот крест безропотно. Причту не удалось сразу погубить священника; оттого вражда к нему еще более усилилась и начала действовать с обща, заговором, не разбирая никаких мер. Однажды вечером отец
Петр со своим причтом шел домой по исполнении приходской требы; члены причта напали на него и жестоко его избили. Обиженный так нагло, разбойнически, молодой священник в другой раз перенес оскорбление и жалобы не учинил; но домашние его стали замечать в нем с того времени особенную задумчивость, начавшую часто ему приключаться.
Наступавший 1812-й год, принес отцу
Петру новое испытание.
Тревожное состояние умов тогдашних жителей России доходило до изуверства. В Наполеоне, шедшем на Москву, многие думали видеть антихриста и, страшась всевозможных от него истязаний и гонений, серьезно спрашивали своих духовных отцов, сельских священников, что им делать, когда муками станут принуждать их к отречению от Христа. Во время такого настроения умов, однажды отец
Петр совершал Божественную литургию в своей приходской церкви, как вдруг между молящимися поселянами пронесся слух, что Наполеон входит в Углич. Народ заволновался; шумные крики и стоны прекратили Богослужение; с иереем священнодействовавшим сделалась страшная перемена. Сильный ли испуг подействовал на отца или нервное потрясение произвело в нем минутное омрачение рассудка; только этот случай сделался роковым и решительно подействовал на всю остальную жизнь его. Отец
Петр явился тогда грозно иступленным; злобные члены причта воспользовались событием, насильно разоблачили священника, с оскорблениями, биениями и бранью привели домой и приковали на цепь, а родные отправили его в Ярославскую больницу для излечения от болезни умопомешательства. Пребывая в больнице, вдали от злобной среды клира, он успокоился и, вернувшись домой, вновь проходил свое служение весь 1813-й год.
Злоба врагов хитра на изобретения лукавства; она вновь поднялась на возвратившегося священника. Диакон
Дмитрий Марков позвал к себе о.
Петра в гости с желанием выпросить прощение в нанесенных ему ранее оскорблениях и, в доказательство мира, просил его выпить поднесенного напитка, который растворен был ядовитым зельем. Угощаемый сказал хозяину: «Сперва тебе надобно выпить»; от такого приглашения диякон побледнел, задрожал и не знал, что делать. Тогда о. Петр взял стакан, перекрестился и, тихо говоря:
Аще и что смертно испиют не вредит их, выпил. Правда, он не умер, но тогда же сделалось с ним дурно. С этого дня семейные заметили в нем разительную перемену. Последовало болезненное состояние; по временам являлись в о.
Петре припадки тревожного помешательства ума; он забывался совсем, бил себя, бегал в чем попало, наводя ужас на окружавших его. После неоднократного повторения таких припадков, больной начал предчувствовать сознательно их приближение, и тогда лично приказывал жене своей приковывать себя в своем доме: «Оксинья, прикуй меня».
В начале 1814 года родные отправили о.
Петра в Ярославль и поместили в доме умалишенных. Отсюда по просьбе тех же родственников, больной был скоро отпущен; но духовное начальство, признавая его помешанным,
15 февраля 1814 года уволило его от должности приходского священника с отобранием ставленнической грамоты.
Остается тайною, известною единому Богу, истинное значение бывавших по временам умоисступлений о.
Петра. Были ли они последствием действовавшей в нем отравы? Возникали ли под влиянием нервной раздражительности; или же намеренно по временам были принимаемы на себя о.
Петром, что при своей сильной и крепкой натуре он легко мог выполнить и явить в себе роль юродивого; только с того времени он избрал для себя путь юродства и шел им во всю долговременную жизнь с редким постоянством и мужеством.
-----
(1) Пособием к составлению сей статьи служила брошюра А. Бухарева: «Воспоминания об о. Петре Томаницком», Ярославль, 1871 года, а также записки Софийского монастыря священника Петра Семеновского.