РГБ. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего синода. Т. 50. (1770 г.) – Петроград. 1914.
Столб. 85 -92
№ 68/286. 24 февраля/7 сентября 1772 г.
По доношению синодального члена, преосвященного Афанасия, епископа Ростовского, с экстрактом из дела о предосудительных поступках священников, родных братьев, села Шелшедома, в Ярославском уезде, вдового Димитрия и села Иванькова Матвея Федоровых.
Дело началось по доносам сослуживцев священника
Димитрия Федорова, священника
Стефана и диакона
Ивана Федоровых, прихожан: бригадира
Павла Побединского, полковника
Саввы и каптенармуса
Федора Малыгиных. В челобитной они обвиняли священника
Димитрия в держании у себя молодой солдатской женки
Авдотьи Григорьевой и в прижитии с нею младенца женского пола, родившегося в доме того священника 6 декабря 1765 г., а священника
Матвея – в увозе младенца ночью из дома брата, по обмолитствовании, без сподобления святого крещения, каковой младенец утром 7 декабря найден мертвым на крыльце дома соседнего села Михальцева священника
Михаила, и в свидетели действительности рождения и увоза младенца челобитчики выставили воспринимавшую при рождении младенца бабку, крестьянку помещика
Побединского,
Ирину Васильеву.
Следствие по этому делу производилось в Ярославском духовном правлении, пополнялось в консистории, а свидетели светской команды были допрошены в Ярославской провинциальной и Ярославской губернской канцеляриях, причем два свидетеля с пристрастием, т.е. под плетьми.
В духовном правлении священник
Димитрий, по священству, показал: от роду ему 45 лет; вдов с 1757 года; солдатку держал два лета, 1765 и 1766 годов, «для исправления всякой полевой и домашней работы, и та солдатка, живучи у него, детей не раживала, а брат его
Матвей, за имеющеюся с ним ссорою, года три у него не был, да и крестьянка
Ирина Васильева в доме его не бывала и ничего про роды не знает, в чем он на нее и шлется. Доносители же, священник
Стефан и диакон
Иван Федоров, подтвердив свой донос, добавили, что солдатка жила у священника
Димитрия не с 1765 г., а с 1763 г., рожденного ею младенца взял сын означенного священника дьячек того же прихода
Федор; младенца нашел священник села Михальцева на крыльце своего дома в снегу мертвым, с запискою, что ребенок не крещен, и в подтверждение виновности священника
Димитрия представил своеручное письмо его к помещику
Побединскому, с просьбою приказать бабке
Ирине не сказывать, что она была при рождении того ребенка. Кроме того он же, священник
Стефан, живя по соседству с священником
Димитрием, много раз видел, как он,
Димитрий, обнимал и целовал солдатку, точно муж жену, но свидетелей на это представить не может, а летом, при уборке сена, помянутый священник и солдатка работали в одних рубахах и спали в одном шалаше, что видел один крестьянин, но последний на допросе заявил: «во время покоса поп
Димитрий с солдаткою
Григорьевою вместе в рубахах имелись ли, того, за многопрошедшим времен, не омнит, а однажды видел, как поп с солдаткою на одной полосе в рубахах хлеб жали»; 10-го июля 1766 г. поп
Димитрий, прийдя в церковь хмельной, когда шла вечерня, шумел, ругал попа и кулаком раскрыл царские двери, а поп
Димитрий отозвался, что он того не чинивал, а только просил пономаря сказать попу
Стефану: для чего он служит вечерню, не отвергнувши у царских дверей занавеси, и оба слались на консисторского пристава
Ивана Федорова, находившегося в церкви, но тот сказал, что оба попа были пьяны и ругались матерны.
Священник
села Михальцева Михаил Петров показал: Декабря 1765 г., против 7 числа, после заутрени, стал он очищать лопатою крыльцо от снега, ночью нашедшего, и в снегу нашел мертвого младенца, с записочкою при нем в тряпочке, в коей написано полууставом: «младенец девица
Лукия, молитвен»; младенца и записку он представил в правление вотчины генерал-аншефа
Никиты Федоровича Соковнина, где, по осмотру, письмо оказалось мерою в длину вершка два, а поперек с вершок.
По общей ссылке обвиняемых и свидетелей показали: бабка, крестьянка
Ирина Васильева, 6 декабря в доме попа
Димитрия, по приглашению тетки его, солдатки
Елены Петровой, она была и ночью на 7 декабря у солдатки
Авдотьи Григорьевой, рожденного ею ребенка женского пола принимала, а с кем она,
Авдотья, прижила, того не знает, и никто ей об этом не говорил; молитву дал и имя младенцу нарек гостивший у попа
Димитрия брат его, Иваньковский поп
Матвей, который потом, сидя с братом на печи, пили вино, и поп
Матвей что-то писал, а что – того не знает; вскоре затем поп
Матвей и сын попа
Димитрия, дьячек церкви села Шельшедома,
Федор взяли младенца в шубу и куда-то уехали, а часа через два вернулись, но уже без младенца.
Тетка попа
Димитрия солдатка
Елена Петрова: солдатка
Авдотья Григорьева у племянника ее попа
Димитрия жила, была беременная, а от кого – не знает, бабку приглашала, но сама при рождении не была, так как ночевала у знакомых; утром же 7 декабря, по возвращении домой, видала, что
авдотья от бремени освободилась и по дому бродит, младенца при ней не было; в доме племянника ее попа
Димитрия был сын его, дьячек
Федор, и брат попа
Матвей.
Священник
Матвей: жила ль у брата его в 1765 г. солдатка
Григорьева и младенца в декабре или в другое время родила ль, того он не знает, потмоу что в праздник Николая чудотворца того года был дома, служил литургию и молебны по домам прихожан, и на другой день был дома, в чем шлется на своих дьячка и пономаря; но те ссылки не подтвердили, а сказали: была ль 6 декабря 1765 г. литургия в их церкви, того они не помнят, а помнят, что в этот праздник их поп не по один год отлучался к брату в село Шельшедом; староста же церковный заявил, что поп их
Матвей в праздник Николя чудотворца литургию у них служил и молебны по приходу пел.
Этим производство и закончилось в Духовном Правлении. Консистория нашла работу Правления «не довольною» к решению дела, и дополнила сведение допросами прежних и некоторых новых прикосновенных к делу лиц. Прежде всего допрошена главная виновница события, солдатка
Авдотья Григорьева, не спрошенная почему-то в Правлении, и она показала: у попа
Димитрия она жила, но детей, после сдачи мужа ее в рекруты, «лет с тринадцать, не раживала»,, и в том утверждается клятвою: «ежели она не по справедливости показывает, то да отмстит ей Всевидец Господь в сем веке и в будущем». На очной ставке с нею и тетка попа
Димитрия, солдатка
Елена Петрова, отказалась от прежнего своего показания, и во всем учинила запирательство, бабка же
Ирина Васильева сказала то же, что прежде. На очных ставках
Григорьевой,
Петровой и попов
Димитрия и
Матвея –
Григорьева сказала: «живучи у попа
Димитрия, сын его, ныне умерший, дьячек
Федор, в зимнее время, излуча ее наедине, учинил ей насилие, а потом неоднократно, излуча ее в разных местах, блудное дело с нею чинил, и от того блуда она очреватела, но ни попу
Димитрию и никому другому о том не говорила; далее она показала то же, что и бабка
Ирина, а
Елена Петрова подтвердила свое показание, данное в Духовном Правлении; поп же
Димитрий сказал, что солдатка
Авдотья, живучи у него, обрюхатела от его сына, дьячка
Федора, который был холост и в 1767 году умер, и, когда
Григорьева родила, он, поп, был болен, а потому и не знает – мужеского или женского пола был младенец, и кто ему молитву давал; поп
Матвей подтвердил свое показание Духовному Правлению, а означенные женки
Васильева и
Григорьева утверждали, что молитву родильнице и имя младенцу давал поп
Матвей; после молитвы младенца взял дьячек
Федор, а за ним и поп
Матвей из избы вышел, спустя же немного, оба вернулись, но без ребенка. В виду разноречия в показаниях женок, они отправлены были для допроса «с пристрастием», т.е. под плетьми, в Ярославского Губернское Правление, но и там, они стояли на своем. Сознался наконец и поп
Матвей в том, что был в Николин день 1765 г. у брата, когда жившая у него солдатка родила девочку, которую он и обмолитствовал и имя нарек: «Лукия», при чем имелась бабушка, а чья – не знает, как не знает и того,, с кем прижит солдаткою тот ребенок, и, по обмолитствовании, поехал он в свой дом, а после того кто взял младенца из дома брата – не знает.
Доносители – бригадир
Побединский, полковник и каптенармус
Малыгины спрошены в светской команде.
Консистория к разрешению дела подставила следующие узаконения: из Кормчей книги – 25 правило свв. апостол, 5 и 86 правила шестого Вселенского сбора и 3 первого, 87 прав. св. Василия к Григорию пресвитеру, 71 – новых заповедей царя Иустиниана, 25 св. Василия, 73 и 74 Номоканона; б) 160, 167 статьи 9 главы Уложения и 26 ст. 22 главы; 28 - Приб. к Дух. Регламенту; г) 43, 153, 163 артикулов воинских и д) указы Св. Синода 16 сентября 1765 г. (Полн. Собр. Пост., № 260) и 20 июня 1767 (№ 441).
Преосвященный Афанасий в своем заключении по настоящему делу изъяснил: "Ярославского уезда села Шелшедома вдовый поп
Димитрий Федоров, в презрение правил святых, держал в доме своем солдатку Евдокию Григорьеву не малое время, и когда она от блудного прижития очреватела, и он о том сам от нее услышал, тогда из дома своего не согнал ее, и хотя в житии с помянутою солдаткою блудно как сам признавался и доносителями точно не доказан, так и чрез следствие не изобличился; тем не менее держанием в своем доме порочной женщины в молодых летах навел на себя крайнее сумнительство: а) показывал он, быдто бы держал ту солдатку для исправления работы, но ту работу исправить было можно и без солдатки, ибо сам он и ныне еще не в престарелых, а сын был тогда и в молодых летах, и кроме того у него жила тетка его, солдатка Елена Петрова, и потому в держании солдатки Григорьевой нужды не настояло; б) когда был жив сын попа Димитрия, то на него блудного дела и солдатка Григорьева и сам он не показывали, а объявили о том на очной ставке в консистории уже после его смерти; в) писал своею рукою бригадиру Побединскому, чтоб бывшая при рождении бабка, крестьянка Ирина Васильева, справедливостине показывала; г) когда солдатка та в доме его младенца родила, тогда оный поп был дома и при нем ту солдатку брат его, поп Матвей, молитвил и писал письмо, а потом с дьячком Федором уехали, взяв ребенка, и все это видел поп Димитрий, потому что был дома, хотя и больной, и о крещении ребенка брату не напомнил; д) оказался он виноватым и в том, что, пришед пьяный в церковь во время чтения повечерия, шумел и с попом Стефаном бранился матерны.
...
Посему учинить следующее: 1) попа
Димитрия … из села Шельшедома вовсе отрешить и вовсе священнослужение запретить, а дабы он праздно не находился – приискать ему в епархии праздного дьяческого или пономарского места; 2) попа
Матвея Федорова, …, лишить вовсе священства и, в знак того, волосы на голове его и бороде остричь,, ставленую грамоту отобрать; а, по лишении сана, в церковном ли причте его оставить или отослать в светскую команду, дабы праздно не шатался, ибо он находится в молодых еще летах, оное, как и вышеписанное, оставляется на глубочайшее Св. Прав. Синода благорассмотрение…
27 августа преосвященный Афанасий донес Св. Синоду, что помянутым попам он определил священнослужения, впредь до усмотрения, не разрешать, а вследствие синодального указа, снисходя их бедности, священство при них оставить и быть им впредь дьячками при церквах, где их выберут; святых Таин, по исповеди, сообщаться от священника у престола, яко священникам, а в высокоторжественные дни на молебны облачаться в ризу. К сему преосвященный присовокупил, что женка
Авдотья Григорьева оказалась не солдаткою, а беглою крестьянкою, женою Костромского уезда, деревни Переимова
Агриппиною Семеновою. Доношение это, по журналу Св. Синода
7 сентября 1772 г. сообщено по делу.
7
